Мельников подошел к ним, показал удостоверение, предупредил, чтобы они не вмешивались в то, что сейчас здесь произойдет.
Омоновцы — молодые деревенские ребята — туповато, но послушно кивнули, отошли к дверям, заблокировали их на всякий случай.
Разбившись на две боевые «четверки», оперативники стали «обтекать» Волкова и Махарадзе, приближаться к ним — как можно естественнее) незаметно.
Шаг за шагом.
С некоторой даже медлительностью, ленцой, посматривали на табло, слушали объявления диктора. Кто-то позевывал, кто-то похлопывал свернутой в трубку газетой, кто-то, прогуливаясь, держал руки в карманах…
Сделали круг. Еще один, ближе.
Чуть заметный кивок.
Упреждающий взгляд — не спеши: не все еще вышли на линию броска. Еще не зашли со спины.
Омельченко еще должен пройти по проходу, где сидят «объекты».
Брянцев что-то замешкался, опаздывает на шаг-другой… Нет, все нормально, выровнялся, заходит с правой руки грузина. Держит сумку. Кажется, «молния» раскрыта… Выхватить оружие — доля секунды. Но противника надо ошеломить внезапным броском, лишить его возможности сопротивляться, парализовать его ответные действия постараться без стрельбы, чтобы негпострадали неповинные люди.
Это называется профессиональной работой.
Цена ошибки может оказаться очень высока.
В ФСБ всегда помнят об этом.
Еще шаг… другой… еще круг… руки у всех восьмерых готовы к действию… «Объекты» сидят спокойно, ничего не подозревают. Махарадзе повернул голову, глянул на Омельченко, но взгляд беспечно скользнул, уплыл куда-то вбок, на проходящую мимо бабенку…
Шевельнулся и Койот, глянул на часы… хотел было встать, поглядеть на аэропортовское расписание…
Взяли!
Группа захвата в одно мгновение навалилась на киллера и его заказчика.
Джаба закричал на весь зал, будто перепуганный насмерть заяц.
Койот отбивался от оперативников молча, зло.
Он не испугался, нет. Наверное, в первый момент он даже и не понял, что такое произошло, и сопротивлялся машинально, как стал бы сопротивляться на его месте любой нормальный человек.
Он отбивался руками, ногами, вырывался — на него никак не удавалось надеть наручники. Он дергался и тогда, когда его подняли четыре пары сильных мужских рук и понесли к выходу. Он выскользнул, ударился лицом о бетонный пол, вскрикнул.
Щелкнули наконец наручники.
Сбежались пассажиры, приняли потасовку за хулиганскую разборку, кто-то завопил:
— Прекратите безобразие! Милиция-а-а! Вы что там стоите, как столбы?! Смотрите, что делают!
Омоновцы наблюдали за действом со всем вниманием и интересом. Молодые, деревенские учились у «старшего брата» работе. Пригодится.
…Джабу и Койота везли в разных машинах.
Едва «Волга» сорвалась с места, навалились на Волкова с допросом:
— Где оружие, Волков? Стволы?! Ну!
— К… какие стволы?
— Которые ты забрал у милиционеров! Из которых стрелял в инкассаторов! Говори!
— Не знаю ничего… Вы ошиблись… — Койот вел себя довольно хладнокровно. Этой выдержке можно было позавидовать.
— Говори, хуже будет! Лучше сам стволы сдай.
— Не знаю ничего… Вы меня с кем-то спутали.
— Ничего мы не спутали. Знаем, зачем ты летишь… вернее, собирался лететь в Москву. Знаем, зачем вас с Джабой ждет Гога.
— Вы знаете, я не знаю… Вы ошиблись.
В «жигуленке» шел другой разговор.
Джаба Махардзе, насмерть перепуганный, стучал зубами на весь салон. Спрашивал.
— Вы что, ребята… Вы из какой банды? За что взяли? Я никому плохого ничего не делал… А про «КамАЗ» скажу…
— Говори. И про Волкова рассказывай. Мы знаем, зачем вы собирались в Москву.
— Вы кто такие, ребята?
— Мы из управления ФСБ.
— Господи-и, чекисты! — завопил вдруг Махарадзе — радости его не было предела. — К порядочным людям попал. Ну хоть живой останусь.
А то ведь что подумал: навалились, скрутили, повезли… Кто такие? Душа в пятки ушла, с жизнью уже попрощался…
В «Волге» шла своя беседа, которую тоже скучной не назовешь.
Мельников кричал по рации, в «жигуленок»:
— Сворачивай в лес. Сейчас будем кончать этого, нашего! Молчит, собака! Говорит, что ошиблись… Потом и вашего замочим…
Койот молчал. Он понял, что к чему. И лишь усмехнулся. Он читал в одном из детективов, что оперативники почти всегда пользуются этим психологическим приемом — стараются «расколоть» ошалевшего от внезапного задержания преступника в первые же минуты…
Задержанных довезли в ИВС живыми и здоровыми. Только у Койота распух и налился небесной синевой синяк под глазом.
Нечего было трепыхаться в нежных объятиях ФСБ. Оперативники этого не любят. Накрыли — протягивай лапы для наручников…
Глава 34
НЕЧАЯННОЕ УБИЙСТВО
В это же утро в Придонске произошло еще одно событие, связанное с именем Павла Волкова. Трагическое.
…Людмила, брошенная жена Койота, вместе с матерью, Верой Ивановной, возилась на кухне.
Женщины затеяли печь блинчики — дешево и калорийно. Мука у них была, пол-литра кефира и пара яиц в холодильнике отыскались, остальное — дело проворных женских рук и горячей сковородки. Блинчики еще вчера попросил Костик. Слово это он выговаривал по-своему: «Бинцик». Ну, «бинцик» так «бинцик». И мать и бабушка мальчика поняли, дружно захлопотали у плиты, радуясь тому, что стопка пышных румяных блинчиков быстро росла на тарелке, и Костик, когда проснется, поест их с удовольствием, да и они позавтракают вместе с ним, а потом Людмила отправится с сыном в поликлинику — показать его хирургу. Ходить Костик стал гораздо лучше, и речь постепенно выравнивалась, становилась понятнее. Но левая ножка все же их беспокоила: Костик ее как бы приволакивал, подтаскивал за собой. Сразу это в глаза не бросалось, но если присмотреться, понаблюдать за тем, как мальчик передвигается по комнате, становилось ясно, что ребенка необходимо опять показать врачу.
А вот руки у Костика почти поправились, стали сильными, цепкими. Людмила, да и Вера Ивановна тоже, часами массировали ему пальчики, разминали их, гладили. Купили резиновое кольцо, каким пользуются спортсмены, и мячик. Костик, втянувшись, и сам потом тискал и мял эти игрушки. И чудо свершилось: руки мальчонки стали выздоравливать, набирать силу.
— Ты знаешь, мам, — сказала Людмила, снимая со сковородки очередной блин. — Он меня вчера так цапнул за руку! Я аж вскрикнула. Силы как у… она хотела сказать «у Павла», но спохватилась,
