– Увы, мой друг, есть один очень неприятный для тебя момент. – Эсэсовец встал, медленно подошел ко мне и, к моему ужасу, заговорил со мной на чистейшем французском языке: – Я не могу тебя отпустить. Я послушал твой монолог и могу тебе сказать, что более неграмотного французского переложения Шекспира не слышал никогда. Ошибка на ошибке. Ты не француз, хотя и неплохо говоришь по-французски. И не англичанин, у них другое произношение, когда они говорят по-французски. Я думаю, что ты поляк. Ну что, будем правду говорить, господин шпион?
– Я… – Мне показалось, что у меня отнимается язык. – Эээ…
Лицо эсэсовца озарилось злой радостью. Я понял, что мне крышка, и это было очень и очень нехорошее чувство. Это были худшие секунды в моей жизни. И вдруг во дворе неожиданно и оглушительно завыла сирена, а потом в этот вой ворвались глухие частые хлопки выстрелов зенитных установок.
Эсэсовец бросился к окну, выглянул и, обернувшись, крикнул, обращаясь сразу ко всем:
– Алярм!
Несмотря на свои габариты, штандартенфюрер выскочил из кабинета с невероятной прытью. Следом за ним на выход кинулась фройляйн Эльке, а офицер с длинным лицом наставил на меня дуло пистолета и знаком велел идти за ними. Я начал спускаться по лестнице, и в этот момент шарахнуло так, что пол дрогнул под ногами, а уши заложило. Длиннолицый офицер бросился вперед, сверкнула вспышка, и меня отшвырнуло назад сильнейшим ударом. Будто во сне я увидел, что крыша дома медленно ушла куда-то вбок, а в открывшемся небе пронесся самолет с белыми полосами и звездами на крыльях. Потом стало темно, и я некоторое время был без сознания.
Когда я очнулся, то увидел прямо перед собой мужскую ногу в отличном сапоге, аккуратно отрезанную осколком бомбы ниже колена. По-моему, это была нога длиннолицего. Зрелище было малоприятное, а поскольку я получил еще и клинически безупречное сотрясение мозга, то меня начало рвать. Когда тошнота и головокружение прошли и я смог оглядеться и разобраться в ситуации, оказалось, что от нарядного дома уцелели только стены, а откуда-то ползет густой и едкий дым. Чтобы не задохнуться и не сгореть в начинающемся пожаре, я пополз к выходу и сумел выбраться во двор.
Здесь была каша. Вокруг пылали развороченные машины, земля была завалена обломками и битыми стеклами. Меня накрыла волна черного жирного дыма, и я понял, что неминуемо задохнусь, если не прибавлю скорость и не уберусь отсюда как можно быстрее. Первая попытка встать на ноги не удалась, меня снова затошнило, и я опустился на четвереньки. Совсем низко над землей пронеслись сразу два самолета, ревя двигателями. Я услышал гулкие частые удары: видимо, самолеты били из бортовых пушек по какой-то невидимой мне цели. Борясь с тошнотой, головокружением и паническим страхом, я двинулся дальше короткими бросками от одного укрытия до другого. Наконец я разглядел ратушу: верхние этажи были разрушены, из окон нижних выбивались языки огня. И я подумал о Хатче и Тоге.
– «Зенит» – чемпион! – прохрипел я.
Сознание удивительным образом начало проясняться. Черт, если я в реальном мире, то почему заклинание Главного Квеста меня исцеляет? Что за чертова путаная путаница? Я встал на колени, покрутил головой. Легкое головокружение, ничего больше. Похоже, все не так плохо, как казалось вначале. Я все же смог подняться на ноги и, держась за разбитую технику, добрался до двери погреба. Ключ мне не понадобился, дверь была закрыта на засов. Я его отодвинул: изнутри повалил серый дым, а потом на свет божий выбрались, кашляя и матерясь, Хатч и Тога. Лица у них были в копоти, глаза лезли из орбит.
– Леха! – прохрипел Хатч, хватая меня за руку. – Леха, живой…
– Валим! – заорал я. – Быстро!
Поддерживая друг друга, будто три алкоголика, мы поплелись к переулку между двумя полуразрушенными домами. Рядом опять что-то ухнуло, земля дрогнула. Едва мы успели углубиться в переулок, как появился еще один самолет и сбросил бомбу прямо на площадь. Во все стороны полетели обломки техники, камни и тонны земли. Если на площади и оставался кто живой, то эта бомба благополучно упокоила всех. К счастью, мы успели отойти довольно далеко.
То, что происходило дальше, я вспоминаю с трудом. Вроде Хатч мне что-то говорил, но я не мог понять ни слова, только махал руками и шел вперед, не разбирая дороги. Голова гудела, в уши будто воды налили. Окружающий мир стал восприниматься лишь через какое-то время. Помню, что я лежал на спине, а Тога лил мне в рот воду. Я закашлялся, потом начал жутко чихать. Следующее воспоминание: мы сидим втроем на корточках в какой-то ложбине, и меня трясет озноб.
– Леха? – Хатч теребит меня за плечо. – Ты как?
– Нормально, – мычу я, пытаясь справиться с дрожью. – Голова только звенит.
– Это контузия, – заявляет Тога. Он сам бледнее привидения, и глаза у него нехорошо блестят. – Надо бы врача найти.
– Нет! – кричу я. – Идем обратно в поля. Надо найти проход обратно, из этого мира в тот… в Саграмор. В Лансан. Нет, в Саграмор.
– Ничего не надо искать, – раздается знакомый голос, и я вижу как в бреду, что из-за кустов выходит Консультант. – Последствия сбоя преодолены, и вы снова можете продолжать Главный Квест.
Глава двадцать восьмая
Некоторая ясность
Бойтесь данайцев, троянов запускающих…
Аффект. Вот слово, значения которого я не понимал, пока не увидел Консультанта, выходившего из кустов. Наверное, то, что со мной случилось тогда, и было состоянием аффекта. Во всяком случае, мой мат был определенно слышен во всех сопредельных мирах, а Хатч и Тога с трудом удержали меня от смертоубийства, вдвоем повиснув на мне, как обезьяны на баобабе.
– Я понимаю, вы огорчены, – сказал Консультант, наблюдая за тем, как я пытаюсь стряхнуть с себя своих сотоварищей и сойтись с ним в рукопашной, – но это не наша вина, честное слово. Произошел непредвиденный сбой системы. Мне очень жаль. От имени всего персонала «Риэлити» приношу вам глубочайшие извинения.
– Извинения! – Я с ревом попер вперед, таща за собой Хатча и Тогу. – Ах ты, мать твою ёпэрэсэтэ! Да я тебя сейчас…
– Успокойтесь. Я уполномочен сообщить вам, что все предметы, бывшие у вас до сбоя системы, будут вам немедленно возвращены. А вы переведены на седьмой уровень. Вам присвоен разряд «боевой лох- инструктор». Вы получаете очки в разрядах…
– Очки? Я тебе сейчас покажу очки, волчара позорный!
– …и вам предоставляются следующие призы: 400 дукатов либо композитный бастард (гномская работа, реплика меча подгорийского гвардейца, цена за единицу – 500 дукатов, класс оружия – 4), повышение реакции – 10 единиц, эффект постоянный, магическая способность – атака направленным ментальным импульсом…
– Слушай, уйди от меня, – сказал я, отчаявшись освободиться из цепких миротворческих объятий моих друзей. – Я отказываюсь играть дальше. Все, шабаш, лавочка закрылась. Пошел ты знаешь куда? Ничего мне не надо. И греби отсюда широко, пока я не взял грех на душу.
– Вам надо выпить, – неожиданно заявил Консультант.
Он полез обратно в кусты и вытащил оттуда объемистый, стеклянно звякнувший мешок. Расстелил прямо на травке скатерть, открыл мешок, выудил оттуда бутылку, четыре пластиковых стакана, упаковки с мясной и рыбной нарезкой, буханку черного хлеба и зелень в полиэтиленовом пакете.
– Настоящий «Юрий Долгорукий», – сообщил он, разливая водку по стаканам. – Давайте снимем стресс, тем более что я сам страшно за вас переволновался.
Странное дело, но я начал понемногу успокаиваться. Мы выпили по одной, потом еще по одной, потом Консультант достал из мешка новую литровку. После четвертой порции я почувствовал, что колбасившая меня дрожь прошла совершенно и мысли мои потихоньку становятся на место. Водка настроила меня на миролюбивый лад, и недавно пережитый ужас начал казаться просто страшным сном. Лица Хатча и Тоги просветлели, и впервые после пережитой бомбардировки я увидел, что они улыбаются.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Консультант, который на моем лице прочел происходившие со мной изменения.
– Получше, – буркнул я, пережевывая стебель зеленого лука. – Но решение я не изменю. Гейм оува. Отправляйте меня домой.
