заметил, что пол зала напоминает шахматное поле. Это могло быть ловушкой. Надо поискать другой путь.
Я прошел зал от стены до стены, но обходного маршрута не нашел. Зато мне на глаза попались помещенные в стенные ниши каменные таблички со странными письменами, причем знаки везде были начертаны в одинаковом порядке. Что-то вроде:
Я вглядывался в эти таблички, а потом меня осенило. Блин горелый, как все просто! Надо только вытащить одну из этих табличек – ага, вот так! – и сравнить ее с плитами на полу.
Количество плит и значков в каждом из горизонтальных рядов таблички было одинаковым. Я нашел ключ. Теперь оставалось выяснить, откуда следует считать ряды, сверху или снизу. Я решил для начала попробовать читать снизу, подошел к шахматному полу, нашел обозначенную на схеме безопасную плиту и нажал на нее мечом. Плита не шелохнулась. Я рискнул наступить на нее и понял, что действую правильно. Дар Ловкой Руки, похоже, действует отлично.
Через пару минут я уже стоял у алтаря. За алтарем в полу оказалась глубокая квадратная яма, и в ней я разглядел останки несчастных телят. Похоже, тут проводился какой-то неведомый обряд. Мне было не до таинственных культов, меня гораздо больше интересовали саркофаги в глубине зала. Я добрался до первого из них, с трудом отодвинул тяжелую резную крышку и вздрогнул. В саркофаге был мертвец, причем очень колоритный. Бледное бескровное и иссохшее лицо покойничка было обрамлено белоснежной гривой, на лбу сверкала золотая диадема, а в костлявых руках с отросшими когтями он держал длинный меч с богатой рукоятью. Но не это было главным: на губах и подбородке обитателя саркофага была свежая кровь. Это открытие заставило меня поежиться. Если кто-то намеренно не мазал мертвяку губы кровью, то тогда…
Я понял, что тут происходило. Волк, которого я убил, – сторожевой зверь-слуга. Давил телят и тащил их внутрь склепа, подкармливал своих хозяев-упырей. А я-то, дурак, сунулся в самое логово! Надо сваливать отсюда, пока не…
Поздно!
Мертвяк открыл бесцветные невидящие глаза. Меня будто отбросило от саркофага, так я перепугался. За то время, пока я пытался прийти в себя, кадавр с шипением вылез из саркофага, тараща на меня свои пустые зенки и размахивая мечом.
Я отскочил в сторону, но упырь даже не повернул головы. Это меня ободрило: похоже, мертвяк меня не видел. Монстр повертел головой, принюхиваясь, и поплелся к алтарю; вернее всего, его привлекал запах пролитой крови. Мой страх прошел, и я, подбежав сзади к кадавру, треснул его мечом по шее. Башка слетела с плеч, будто мяч, а тело повалилось с сухим стуком на пол, подняв тучу пыли. Между тем за моей спиной раздались шорохи и бормотание. Оглянувшись, я увидел сразу двух упырей, в точности похожих на убитого мной парня, только вооружены они были не мечами, а длинными кинжалами. Этих я распотрошил быстро и без особого труда, они, похоже, даже не поняли, что с ними случилось. Остался последний саркофаг, и спустя несколько мгновений я увидел его обитателя. Точнее, обитательницу.
Она выскочила из своей усыпальницы, будто вылетела, раскинув руки, окруженная бледным свечением. Первые три кадавра были мумиями, эта красотка выглядела совершенно как живая, и ее лицо поражало своей красотой. Однако настроена мертвая красавица была совсем не дружелюбно. Глаза у нее пылали в полумраке красными огоньками, а мертвенно-бледное лицо искажала злобная гримаса. Хотя чему удивляться, ведь я только что прикончил трех ее приятелей.
– Чужак! – зашипела упырица, показав мне длинные острые клыки в пасти и пустив в мою сторону волну тяжелого смрада. – Пришел за камнем? Сдохнешь тут!
– Как бы не так, – сказал я, отступая от рассерженной дамочки к алтарю и держа меч двумя руками, как бейсбольную биту. – Хочешь поболтать – поболтаем, а нет, так до свидания. Ты миленькая, но не в моем вкусе.
– Тебе конец, человек! – выпалила тварь и прыгнула на меня.
Я вообще-то неплохо играю в волейбол. Еще в школе я славился своим умением отбивать самые коварные подачи. Наш физрук Павел Игоревич даже пророчил мне великое спортивное будущее. Я обманул его ожидания, выбрал все-таки учебу, а не большой спорт. Но в тот момент, когда вампирша взвилась в воздух в своем нечеловеческом прыжке, моя реакция меня не подвела. Я перехватил ее ударом прямо в полете, и гномий клинок с чавканьем рассек тварь почти пополам. Упырица издала жуткий крик и отлетела в сторону, забрызгав пол черной кровью. Несколько секунд я наблюдал, как она с безумным воем бьется на плитах, пытаясь подняться, а потом, выйдя из ступора, подскочил к ней и рубанул сплеча, отсекая голову. Вой оборвался, голова с костяным стуком подпрыгнула на полу и покатилась к саркофагам.
– Простите, сударыня, сегодня не ваш день, – сказал я обезглавленному телу, вокруг которого медленно расплывалась черная лужа. – Вы сами напросились. А теперь, с вашего позволения, я вас покину.
– Эй, а как же я!
Голосок был женский, приятный и бархатистый. Я невольно отпрыгнул назад и занес меч, но в зале было пусто.
– Кто здесь? – крикнул я, перехватывая поудобнее рукоять меча.
– Загляни в саркофаг, – ответил мне голосок.
Я с опаской приблизился к той гробнице, из которой на меня выпрыгнула давешняя вампиресса. Заглянул внутрь и ахнул – на дне саркофага светился крупный драгоценный камень. Если я что-нибудь понимаю в камнях, то это был алмаз. Величиной эдак с крупное куриное яйцо.
– Ну чего смотришь? – недовольно спросил голосок. – Что, не нравлюсь?
– Нет, я все думаю, окончательно я рехнулся или нет, – ответил я. – Это ты говоришь?
– Ты что, говорящих камней никогда не видел?
– Так ты и есть говорящий камень Заламана? – Я почувствовал, что мне не хватает воздуха. – Так, что ли?
– Представь себе. Я – бриллиант Эль-Шаба собственной персоной. И не делай идиотское выражение лица, будто не понимаешь, о чем речь. Ты ведь забрался сюда ради меня, верно?
– Вообще-то я телят искал. Пропавших. А сюда залез чисто случайно. – Я с шумом втянул в себя воздух, чтобы успокоиться. – Мать твою тру-ля-ля, третья реликвия!
– Ну и что ты стоишь? – спросил алмаз. – Бери меня, и пошли отсюда. Мне до ужаса надоели темнота и холод.
– Ну раз ты так просишь… Аааааааа!
В первое мгновение мне показалось, что моя правая нога угодила в какой-то капкан. Боль была такая, что я едва не лишился сознания. Когда же я увидел, что случилось, меня буквально затрясло от омерзения. Отрубленная голова вампирши прокусила сапог и вцепилась зубами мне в ногу чуть повыше щиколотки.
Я тряс ногой, колол проклятую голову мечом, а левой рукой ухватил ее за волосы и пытался отодрать от себя. Голова шипела, но челюстей не разжимала. Наконец мне удалось засунуть ей клинок в рот и разжать бульдожьи челюсти. Отцепив голову, я несколько раз шваркнул ею об угол саркофага так, что брызги полетели во все стороны. Шипение заглохло, и я отшвырнул от себя эту мерзость, будто ядовитую змею.
– Что? Что случилось? – с беспокойством спросил камень. – Ты где?
– Тут я, – простонал я, стягивая с ноги сапог. Крови было немного, но в ноге красовались две дырки, будто от собачьих зубов. – Голова меня цапнула! Ой, мама, как больно!
– Она укусила тебя? – Камень помолчал. – Укус Спящей Королевы – это плохо.
– Да уж, ничего хорошего… «Зенит» – чемпион!
Боль в ноге утихла, и я немного успокоился. Для пущего эффекта я выпил желтое зелье, найденное у Захариуса. Но камешек решил меня морально добить.
– Теперь ты превратишься в одного из них, – заявил он.
– В одного из них? – Я похолодел.
– Ну да, – простодушно сказал алмаз. – В Бессмертного.
– Да что ты такое говоришь? – Я прекрасно понимал, что камень прав, и от этого мой ужас стал запредельным. – Заткнись, не каркай!
– Очень жаль. Я думал, ты вытащишь меня отсюда, и я снова буду видеть свет. Но теперь ты утащишь меня в темноту, и я буду лежать во мраке, мечтая о солнце.
– Заткнись, говорю!
