удобства и так далее. Но нет машин, загрязняющих воздух, естественно, нет и супервысоких технологий Предтечей. Меня и так за это накажут, если найдут, а уж если обнаружится их техника или тем более оружие!..
– Не понял, – протянул Пётр, – ты имеешь к этому отношение?
– Посёлок организовал я, – просто ответил Авван.
– Что значит – организовал? Ты занимаешься созданием поселений? – удивился Гончаров.
– Я действовал совершенно тайно, в одиночку. Вытащил кое-кого из бардака, который творится в Зонах на Тарлане. Я поселил этих тарлан в спокойном и чистом мире. Да, они живут во многом примитивной жизнью – обрабатывают поля, возят грузы на телегах, но это лучше, чем жить в тех условиях, что сейчас имеются на нашей планете. В Зонах, где изначально существовал какой-то технический потенциал и присутствовали нужные полезные ископаемые, там ещё куда ни шло, но в тех, где такое отсутствовало… Там везде установились очень жёсткие режимы правления, просто феодализм. Понятно, без этого сложно выжить, но жизнь превратилась в тяжёлое испытание.
Гончаров с некоторым сомнением приподнял брови и покачал головой.
– Феодализм?!
– А ты не удивляйся, Александр, – сказал Авван, – у вас всего четыре года прошло, так что всё впереди. Хотя… по мере появления переходов между всё новыми и новыми мирами, возможно, возникнет и некая сеть контактов. Чёрт его знает, любопытная структура может выстроиться: какая-нибудь торговля между разными цивилизациями разных планет через систему Зон и тому подобное. Если, конечно, главком и Комитет не решат жёстко пресекать такие контакты. Ведь соседство разных миров, особенно населённых – это, прежде всего, новые проблемы, возможно, войны и разного рода конфликты. А эти тарлане пока живут здесь тихо и спокойно.
– Значит, ты привозил людей…
– Тарлан, – поправил Авван.
– Какая разница, – махнул рукой Пётр, – внешне – не отличить! В общем, ты привозил их сюда с самой Тарланы?
Авван утвердительно кивнул:
– Регулярно кого-то привожу: тут пока есть резерв места.
– Как же ты выбираешь, кого именно взять сюда из тех жутких условий? У вас существует какая-то специальная служба отбора?
– При чём тут какая-то служба?! Говорю же, я делаю всё один, и если руководство «верхних» узнает, у меня будут огромные неприятности. Возможно, мне удалось бы объяснить этот как некий эксперимент, но… В общем, всё это тайно. А как выбираю? Отбираю! Отбираю самых сообразительных и здоровых, способных давать хорошее потомство. А как иначе? Кто знает, возможно, когда-нибудь Барьеры исчезнут, и эта планета действительно станет Новой Тарланой?
– Ты, стало быть, как Господь Бог – решаешь, кому жить, а кому сгинуть в вашем «болоте», как ты сказал? – саркастически поморщился майор.
– Я не считаю себя Богом, но как-то надо выбирать? Выбираю по самым логичным критериям. Не слабых же и больных отбирать!
– Для качественного генофонда нации, способной заселить планету, всё равно маловато, – поспешно вставил Домашников, чтобы не развивать тему в направлении эфемерных понятий «добра и справедливости».
– Да, пока маловато, – согласился Авван, – но я надеюсь, что создам ещё не один такой посёлок. К сожалению, я не могу начать делать это масштабно – не на кого по-настоящему положиться, да и подставлять друзей и приятелей не хочется. Да и помощники тут – палка о двух концах: процесс может стать слишком заметным и мало управляемым.
Гравилёт сделал круг и лёг на прежний курс. Создавалось впечатление, что жители деревни не замечают машину – ни один не поднял голову, и Домашников спросил об этом.
– Они нас не видят, – объяснил тарланин. – Гравилёт летит практически бесшумно, если только не на такой скорости, что просто слышен свист рассекаемого воздуха. Но, самое главное, здесь есть режим невидимости, правда, в нём высок расход энергии. Лучше этим режимом долго не пользоваться, ведь неизвестно, когда мы сможем подзарядить машину.
– Как ты с ними общаешься? – Пётр кивнул вниз и усмехнулся. – Невидимкой тут ходишь?
– Конечно, нет. Но сейчас, когда здесь жизнь наладилась, мне приходится контактировать в основном со старостой посёлка. Я выбрал человека, способного управлять сообществом и на которого можно положиться.
Гравилёт летел уже над водным простором. Береговая линия с белой кромкой прибоя на галечных пляжах осталась позади, а противоположный берег сквозь подрагивающий от испарений тёплый воздух даже не просматривался.
Впереди маячил только один островок, и Авван повёл машину на снижение.
– То, над чем мы летим, это море? – спросил Фёдор.
– Да, – подтвердил Авван. – А на острове находится нужная сейчас Арка.
– Искупаться бы… – мечтательно протянул Исмагилов. – Люблю море!
Авван посмотрел на часы:
– Как ни медленно я летел, всё равно ещё больше часа до включения Арки. У нас есть время искупаться.
Глава 20
Берег представлял собой полосу жёлтого пляжа, к которой подступали смахивающие на джунгли заросли. Ленивые бирюзовые волны мягко трогали край суши, издавая еле слышимое шуршание. В общем, обстановка на острове располагала к отдыху: солнце приятно жарило, песок был горяч в меру, а купание доставило истинное удовольствие.
Дольше всех, как всегда, из воды не вылезал Исмагилов, который снова радовался морю и солнцу с детской беззаботностью. Пётр, более глубоко осознававший сложность предстоящего мероприятия, значительно раньше выбрался на берег, где в тени уже присели Авван и Гончаров.
До включения Арки осталось двадцать минут, и Авван крикнул, чтобы Исмагилов заканчивал заплывы. Когда Фёдор отряхивался от воды, как собака, тарланин сказал:
– Время, – сказал он, вставая с песка и отряхивая зад. – Нам пора.
Когда все оделись и забрались в гравилёт, Авван поднял машину в воздух и завис напротив плоскости Арки, поглядывая на приборы.
Тарланин отключил на некоторое время автоматический переводчик и подал команду голосом. Часть крыши и стенки гравилёта помутнела и словно втянулась в корпус, превращая салон машины в полуоткрытый «кабриолет».
– Для полноты впечатлений, – сказал Авван, и в его голосе послышалась ирония.
– Изолирующую функцию костюма включать? – деловито поинтересовался майор.
– Нет-нет, – усмехнулся Авван, – не надо.
Он снизился, и машина, почти касаясь брюхом песка, вошла в проём Арки. На той стороне оказалась бескрайняя унылая водная гладь буро-зелёноватого цвета. Арка стояла на небольшом скалистом островке, словно гнилой зуб, вздымавшийся прямо из воды, – весь этот абсолютно голый кусок суши едва ли превышал размер пары теннисных кортов. Над водой островок возвышался всего метра на два-три, и Арка стояла почти точно в его середине.
Вокруг, за исключением ещё одного небольшого каменистого выступа, торчащего в паре километров над водой, не было видно признаков суши.
В открытый салон гравилёта ворвались новые резкие запахи – вода океана иного мира пахла существенно иначе, чем океана земного: в воздухе висел забористый коктейль из сероводорода, метана и ещё какой-то дряни.
– Фу! – протянул Исмагилов. – Тебе, Авван, это нравится, что ли?! Зачем окна открыл в машине? Словно напердел кто-то!
Авван засмеялся:
– Чтобы вы немного привыкли, а то нам здесь часа четыре провести придётся. С непривычки затошнить
