никогда не был, да и людей я убивал даже у нас после Катастрофы только два раза. Одного цыгана, когда бои с ними шли, и вора-мародёра застрелил, когда тот Алёнку насиловал и на меня с ножом кинулся – так и познакомились с ней, кстати. Ну, ещё можно считать, что какие-то солдаты этого тарланского Комитета, благодаря моей пальбе из гранатомёта, в той «тарелке» испеклись заживо.
– Ну и?… – вопросительно поднял бровь Гончаров.
– Я к тому, что возможно, потеря семьи сделала меня толстокожим. Да, погиб Федя – и мне его очень жаль. Но так же точно в данной ситуации могли погибнуть ты или я. Умнее надо быть, пользоваться тем, чем можно пользоваться – и стараться выжить, естественно, помогая друг другу. А сходить с ума по погибшему другу глупо. Вспоминать его – да, и мы его будем вспоминать. Но нам надо жить дальше!.. Пока мы живы.
Майор продолжал смотреть на инженера в упор, но Пётр не отвёл взгляд.
– Это ты мне говоришь? – спросил Гончаров, чувствуя сухость в горле. – Что жить надо?
– Тебе, – кивнул Пётр. – Тем более у тебя-то есть ради кого жить! Прости, если что не так! Нас судьба уже связала, как говорится, и я пойду с тобой до конца. Просто мне некуда больше и не с кем.
– Но убиваться по мне на моей могилке ты не будешь? – вдруг саркастически усмехнулся майор.
– Убиваться не буду, – подтвердил Домашников. – Не дай Бог, случится что – похороню, залп на могиле дам, и дело, которое вместе начали, продолжу. Но убиваться, как ты выразился, не буду.
– Дело, которое мы с тобой начали? – удивлённо переспросил Александр. – А какое, собственно, дело- то?
– А разве нет?! Разве мы ничего не начали?! Помогать осиротевшим детям Фёдора, как и многим другим, можно, но это не даст ответа на вопрос, который волнует и меня, и, уверен, тебя: кто всё-таки и как заварил эту кашу? Я думаю, что твой Черноскутов, дай бог, сейчас наведёт относительный порядок в нашей Зоне, поэтому дети Фёдора и без тебя не пропадут.
– А ты думаешь, что мы сможем найти ответ, кто действительно за этой Катастрофой стоит? – спросил Гончаров, доставая новую сигарету.
Домашников искренне удивился.
– Господи, Саша, да ты на это посмотри! – Он ткнул рукой в обшивку гравилёта. – На костюм, который на тебе надет! На то, что ты в руке держишь! Мы разговаривали с существом, которое внешне не отличить от человека, и даже действовали с ним заодно! Мы очутились где-то совсем рядом с возможной разгадкой, и я не поручусь, что мы пока не единственные такие на всей Земле! Ты представляешь, какой нам выпал шанс?! Если мы сможем с этим разобраться, то в какой-то мере расквитаемся за всех погибших землян, понимаешь?
Гончаров прикурил и какое-то время молчал, периодически стряхивая пепел, а потом отбросил окурок и спросил:
– Ты считаешь, что мне не стоит искать своих?
Пётр развёл руками:
– Я разве
– Так ты согласен?!.
Домашников пожал плечами:
– Я же сказал: я с тобой в любом случае и до конца. Давай дознаемся, что с твоими, а дальше будем разбираться со всем остальным.
Гончаров вздохнул:
– Ты прямо мои мысли читаешь!
Пару секунд Домашников молчал, словно ожидая продолжения от Гончарова, и вдруг тихо сказал:
– Саша, у меня же вообще никого не осталось, понимаешь? Никого, кроме тебя. Хотя мы и месяца с тобой не знакомы…
Майор посмотрел на Домашникова – Пётр как-то подозрительно часто моргал, глядя в пол.
Гончаров молча протянул руку, и Пётр пожал жёсткую ладонь майора, так же молча кивнув ему.
Разве тут требовалось что-то говорить? Двое мужчин всегда понимают друг друга без слов, особенно если жизнь серьёзно связала их – и трудностями, через которые прошли вместе, и памятью о потерянных близких, и кровью друзей, и просто ощущением, что они делают какое-то очень важное дело.
В чём это важное дело состоит, а самое главное, как его выполнить, пока было неясно, но уверенность, что они не отступят, придавала силы узнать то, не знаю что, и дойти туда, не знаю куда…
Домашников свечой поднял гравилёт в воздух и холмик с квадратиком фанеры, нёсшим надпись на двух языках, остался позади. Друзья решили, что совершат прыжок на Базу Аввана, и, если хоть что-то покажется подозрительным, сразу прыгают обратно в Зоны, и там уже будут обдумывать все тактические и стратегические вопросы.
– Ну, – сказал Пётр чуть дрогнувшим голосом, несмотря на всё его философствование о смысле жизни, – входим в так называемый шунтирующий канал. Только бы он мочеиспускательным оказался!
Всё происходило секунду, не больше. Зазвучал певучий, но вместе с тем не слишком приятный сигнал, и свет вокруг мигнул. Послышалось слабое гудение, а в животе создалось ощущение падения – в самом солнечном сплетении на секунду словно сжался ноющий комок с воткнутой тупой иголкой.
Гравилёт перенёсся в круглое полусферическое помещение, залитое ярким, но приятным для глаза тёплым желтовато-янтарным светом. Купол с чуть заметными ребристыми меридиональными выступами вздымался над ними на высоту не менее трёх этажей.
Машина возникла точно в центре этого купола над какой-то круглой ареной. До ближайшей стены ангара, или как там следовало данное помещение называть, от круглого невысокого бортика оставалось метров двадцать. По периметру зала в нескольких местах стояли ещё три гравилёта: один такой же, на котором прибыли земляне, и два – точные копии «тарелки», уничтоженной в технополисе. С одной стороны находилась большая утопленная в стену ангара панель, с другой, в промежутке между «рёбрами» купола, красовался крупный синий знак – ни дать ни взять, знак умножения. В стене, прорезанной выступами через каждые три-четыре метра, двери отсутствовали.
Больше под куполом не было ничего, что могло привлечь внимание.
И никого, самое главное.
Внешние микрофоны уловили сигнал, сродни тому, что прозвучал внутри машины при входе в Шунт – и снова стало тихо.
Гончаров и Домашников переглянулись.
– Приготовимся, – с лёгкой злостью в голосе сказал майор.
Он ещё раз проверил оружие – своё и Петра, заставил того взять ещё пистолет и гранаты, после чего распахнул дверь.
Ничего не изменилось. В ангаре по-прежнему царила полная тишина.
Если за ними кто-то и наблюдал, то, безусловно, мог это делать иными способами, чем спрятавшись за невысоким парапетиком, отделявшим место появления гравилётов от остального помещения.
– Будь готов стартануть, если что, – сказал Гончаров.
– Понял. – Домашников снова подсел к пульту, придерживая деструктор одной рукой. – Я пока в их компьютере поковыряюсь – гравилёт связался с ним, там как бы локальная сетка.
Прошло томительных пять минут, потом десять. Ничего не происходило.
Домашников возился у пульта и даже отставил оружие в сторону. Несколько раз он задавал вслух вопросы, на которые система гравилёта что-то отвечала, но переводчик работал только на костюм пилота.
Наконец майор не выдержал и спросил, что выяснил Пётр.
– В принципе, как ни странно, почти всё, – ответил инженер. – Мы находимся на Базе Аввана, коды доступа, которые он оставил, оказались очень полезны. Правда, на поиск нужной нам Зоны уйдёт не менее получаса. Дело в том, что я, естественно, не знаю её специальный номер, а судя по всему, этой системе при последовательном поиске нужно перелопатить просто фантастический массив информации. Примерно через полчаса мы будем знать, есть ли Шунт в нужной нам Зоне, и если его нет, то каким оптимальным маршрутом через простые Переходы туда можно попасть.
