а не кому-то еще.
— Как думаешь, который? — склонившись к Грачеву, спросил Мачколян.
— Вон тот, третий справа, — уверенно заявил Грачев. — Золотая печатка только у него.
Ашот с интересом взялся рассматривать сына местного мафиози. Парнишка был невысоким, имел мелкие черты лица. Ясные голубые глаза его ввалились, впрочем, как и скулы; веки приобрели некоторую синеватость, словно человек страдал от недосыпания или же постоянно принимал «на грудь». При взгляде на него в глаза бросались только широкие, весьма привлекательные губы и большой треугольный нос, кажущийся еще более огромным из-за осунувшегося лица. Парень бы был довольно милым, если бы получше питался и поменьше и пореже пил.
— Останься тут, — попросил Валентин Ашота. — Я попробую оторвать его от этой компании и вывести на улицу. Будь поблизости, но не вмешивайся, пока не дам знак.
Ашот хотел спросить, какой именно знак, но не успел, так как Валентин решительно направился к столику, за которым, развалившись на пластиковом стуле, сидел Влад. Ребята заметили его сразу и сосредоточенно уставились, видимо, не понимая, что могло понадобиться взрослому мужику в таком месте. Грач остановился, мило улыбнулся и произнес:
— Привет ребятки! Влад, можно тебя на пару слов?
— А ты вообще кто такой? — небрежно стряхивая пепел прямо на пол, вяло промямлил тот. — Что-то не припоминаю среди своих знакомых. А-а, наверняка любимый папочка опять послал. Беспокоится. — Парнишка ненормально хохотнул и скривил какую-то мину. Затем махнул на Валентина рукой, добавив: — Ладно, скажи, что все нормально, к утру буду дома.
— А при чем тут твой отец? — прикинулся удивленным Грач. — Я хотел поговорить именно с тобой. Возникло одно предложение, — на ходу выдумывал он, что сказать.
— Насчет колес? — последовал вопрос от парня.
— Да-да, насчет них, — не нашел больше что ответить Грачев. — Ну так что, выйдем?
— Я наркотой не торгую, так что с этим не ко мне, а к папику, — игриво поводив бровями, с улыбкой парировал тот и прощально помахал ручкой. — Так что гуляй, дядя, сегодня не твой день.
Валентин просек, что юнец над ним попросту издевается, и решил действовать иначе. Ухватив сидящего рядом с Владом парня за шиворот, он силком стащил его со стула и отшвырнул в толпу. Сам нагло занял его место и, наклонившись к Владу, негромко произнес:
— А если тема касается похищенных детей?
На лице парня выразилось удивление, а Валентин между тем продолжил:
— Я знаю, ты не такой, как твой отец, вы разные. И тебе не нравится то, что он делает…
— Мне на это плевать, — буркнул парень, резко встав. — И с ментами я дел не имею.
Валентин схватил его за плечо и вернул на место. В этот момент подскочил обиженный, лишенный места парень и замахнулся на Валентина пустой бутылкой, видимо, подобранной с пола. Грач едва глянул в его сторону, успев заметить, что за спиной этого типа нарисовался Мачколян. И в самом деле далее послышался звон стекла, какие-то глухие удары, а потом вдруг все стихло.
— Мы не копы. Так как насчет поговорить? — повторил Валентин свой вопрос, видя, как пристально парень следил за действиями его друга. — Пройдемся?
— Уходить никуда не надо, в этом баре также есть тихие местечки, — с трудом сглотнув слюну, уверенно заявил тот и, встав, направился куда-то за сцену.
Следуя за Одинцовым-младшим, спасатели спустились по лестнице в какой-то сырой подвал, оказавшись в плохо освещенном коридоре с несколькими дверями. Одну из них парнишка пнул ногой, и она распахнулась, пропуская гостей в маленькую комнатенку с деревянным столом посередине и несколькими лавками вдоль стен. Уверенно пройдя к столу, Влад поставил на него так и не выпущенную из рук бутылку с пивом и, вытащив из карманов пакетики с сухариками и кальмарами, также бросил их на крышку.
— Садись, мужики, сейчас нам все принесут.
— Ну вот, это уже другой разговор, — обрадованно потер ладони Мачколян. — Это по мне.
Заграбастав оставленную без присмотра бутылку, Ашот запрокинул ее себе в рот и несколькими огромными глотками осушил до дна. Затем удовлетворенно крякнул и приземлился на лавку.
— Кто вы такие? — никак не мог понять паренек. — Не менты, точно?
— Работники службы МЧС, — представился Валентин. — Занимаемся поиском похищенных с теплохода «Волга-1» детей.
— А с чего вы взяли, что к этому причастен мой отец?
— Скажем, на него нам указал тот самый человек, с которого теперь требуют выкуп, — вставил Ашот.
— А если он соврал?
— А если нет? — переспросил Грач. — Насколько я могу судить по твоей реакции на мои слова там, в зале, вероятнее всего второе. Я прав?
— Нисколько. Мой папаша, конечно, отморозок конкретный, но чтобы кого-то похищать ради каких-то сорока миллионов долларов…
— А откуда ты знаешь, что именно сорока? — вновь прицепился Валентин.
— Так по телеку же говорили, — не смутившись, парировал Влад. — Не успеешь включить коробку, как только и слышишь: похищены, требуется выкуп, ведутся поиски. Честно говоря, мне даже интересно, чем все это закончится.
— О, ну об этом я могу поведать тебе и сейчас. Хочешь? — надвинувшись на парня, голосом привидения спросил Ашот.
— Нет. Концовки всегда однообразны и скучны. И потом, я предпочитаю комедии, а не ужастики. Я вообще не знаю, что вы ко мне прицепились. Разве не ясно, что я не имею никакого отношения ни к каким делам своего отца.
— Боишься запачкаться?
— Нет. Мало интересуюсь бизнесом.
Прислонившись к стене, Влад закинул обе ноги на стол и, достав из кармана пачку сигарет, преспокойно закурил.
Ашот с Валентином переглянулись. Даже по взглядам друг друга они поняли, что думают примерно одинаково: парень либо прикрывает папашу, на деньги которого живет, либо боится его гнева, как, впрочем, и осуждения со стороны общественности. Ему проще придерживаться нейтральной позиции, делать вид, что он вообще не в курсе происходящего. Вдруг повезет и удастся выйти чистым из воды. Но при всем при этом парнишка был немного слабовольным. Если с ним как следует поработать, он расскажет все сам, без лишних вопросов. А раз так, то придется все же поработать…
Глава восьмая
Они пили уже второй час, ведя бессмысленный разговор и слушая глупые рассказы парня. Влад, как ни странно, пьяным не казался, и это несмотря на то, что выпил он в два раза больше, чем Валентин вместе с Ашотом, и это без учета того, что алкать он начал гораздо раньше. Спиртное действовало на него возбуждающе, и он, будто получив дополнительный заряд, активно принялся делиться впечатлениями от поездки в какой-то город.
— Нет, согласитесь, я вообще во всю голову раненый, — улыбаясь, размахивал он руками. — Вчера в поезде пил в кабине машиниста, дудел, гудел там во все, мне даже дали порулить. Потом вернулся в купе и всем рассказал, что я их вез. Эти придурки чуть от инфарктов не скончались, а мне так весело было…
Разговаривая со спасателями, юноша редко смотрел им в глаза, чаще он отводил взгляд в сторону, ломал руки или же описывал ими в воздухе какие-то кренделя. И все же по его речи и рассказам Валентин почувствовал, что парень весьма эрудирован, много знает. Много, но в то же время не все. При желании его было легко сломить, навязать ему свою идею, причем он бы этого даже не заметил.
За демонстрируемой самостоятельностью ярко просматривалось внутреннее одиночество, пустота и жаркое желание отдать себя в руки кого-то, кто хорошо знает, что с тобой нужно делать. У него было все,
