Лешка чуть не споткнулся. Ну…
Глава 6
Июнь 1441 г. Окрестности Мценска
Газеты
Газеты надо читать!
…и дела пошли. Гнусные, прямо скажем, дела. И кому это Елмошка понадобился?
– Да пес его знает, кому? – почесал затылок артельщик. – Может, на лазутчика татарского наткнулся.
– Может. – Староста Епифан озадаченно кивнул. – Коли так, дело плохо… А, все равно к боярину придется за помощью посылать. Пойду, людей кликну… Вы тоже посматривайте, – подумав, добавил он. – Верно, малый отрядец нехристей где-то рядом шатается. Был бы большой, не ждали бы, не высматривали – напали б сразу.
Лешка с этим вполне был согласен. Тем не менее, задержав в воротах артельщика, попросил поподробнее рассказать про убитого.
– А ты кто такой? – вскинулся было мужик.
Не рассказал бы ничего, да Епифан поспешил подойти, представил юношу:
– То мой приятель старый, воин опытный. Ты уж ему, Семен, расскажи, что просит. Худа не будет.
– Ну уж… – Артельщик пожал плечами. – Коли ты, Епифан, просишь… – Он цепко посмотрел на Лешку. – Ты вот что, парень… Мне тут особо некогда – сруб достраивать надо да Елмошку убиенного хоронить. Вот ты к погосту-то и приходи, к могилкам. Там и поговорим.
– Что ж вы его, прямо сейчас хоронить собираетесь?
– А чего ждать-то? День-то вон какой жаркий.
Утерев пот, Семен вышел со двора старосты. У сруба уже гомонили артельщики, жалели так незадачливо погибшего Елмошку, сходясь в одном – хоть и никудышний был парень, да ведь безобидный. И кому понадобилось жизни его лишать? Оно и выходит – татарам. А раз так, опасаться надо.
Могилку вырыли быстро, у самой оградки, так же быстро зарыли.
– Земля тебе пухом, Елмоша!
Постояли, сняв шапки, послушали, как потный от жары дьячок гнусаво прочел заупокойную молитву, и снова вернулись к срубу. Буднично так, словно бы ничего особенного не случилось. Лешку даже покоробило подобное отношение – все ж человека похоронили, не собаку бездомную.
– Семене… – Юноша догнал артельщика.
Тот обернулся:
– А, это ты…
Замедлив шаг, махнул своим – идите, мол, я скоро. Пожевал губами:
– Ну, вот и схоронили раба Божьего Елмошку, Елмошку Ягодника. Царствие ему небесное.
– Царствие… – покивал Лешка. – А почему – Ягодник?
– Ягоды шибко любил, Елмошка-то… – Семен усмехнулся. – Частенько к болотине за черницей бегал. Бывает, прибежит – вся морда синяя. Вот, видать, и сей раз собрался… да не вышло.
Артельщик вздохнул.
– Да уж… – Юноша тоже вздохнул. – Судьба… А он на какие болота ходил?
– Да Бог его знает. Мы ведь не здешние, тутошних местов не знаем, а Елмошка, поди, у кого из Епифаньевых расспрашивал про ягодные угодья. Не знаю…
– А чем он у вас занимался, покойничек-то?
– Да так, на все руки, – отмахнулся Семен. – Принеси-подай. Он ведь к нам недавно пристал, по пути – из милости взяли. Может, со временем, и вышел бы толк, да уж теперь что об этом?
– Это уж точно. – Юноша согласно кивнул. – А когда он к вам пристал-то?
– Да недели три тому…
– А где?
– На дорожке лесной, недалеко тут… Жалок был, плакал… Злые татарови, мол, отца с матушкой в полон увели, один язм и остался, не бросьте, добрые люди, душу хрестьянскую не погубите.
– Вот как? – Лешка задумался – что и сказать, интересные были сведения. Елмошка-то оказывается, в умат подозрительный! Не местный, пришлый, да и из артельщиков его никто толком не знает.
– Ягоды, говоришь, любил?
– Любил, сердечный…
– А ни с кем из ваших не сошелся поближе?
– Не, не сошелся. Так, сам по себе был.
Не выудив больше ничего интересного, Лешка вернулся на усадьбу старосты Епифана. Походил по двору, посмотрел, как достраивают амбар, пообщался у колодца с девчонками – хозяйскими дочками. Мелкими, востроглазыми, смешливыми. Девчонкам тоже любопытно до нового человека было. Поначалу, правда, дичились, а потом ничего – слово за слово, пошла беседа. Разговорчивыми оказались – страсть. Лешка едва успевал вставлять пару слов, направляя разговор в нужное ему русло.
– В лес, небось, часто ходите?
– В лес-то? Знамо, часто. И за грибами, и за ягодами, и просто так, да мало ли!
– Чернику-ягоду любите?
– Кто ж не любит? Только пачкаемся…
– А много ль ее нынче, черники-то?
– Да есть… – Девчонки задумались. – Только мало еще. Она ведь пошла только, да и сушь сейчас. У болот, правда, много. Да на дальнее болото мы сейчас не ходим, а на то, что поближе, – тем более. Колдовской та трясина считается, много людей там сгибло, а скотины – и того больше. Недаром прозвано – Черное болото.
– Так черника-то там растет?
– Растет, как не расти? Кто был, говорит – много.
Поговорив с дочками старосты, юноша сделал для себя вполне определенные выводы, насчет того, где мог обретаться покойный Елмошка. На Черном болотце, значит! По всему выходит – так. Прогуляться б туда, аккуратненько так посмотреть…
Что посмотреть – Лешка и сам не знал, но чувствовал – как-то все меж собой связано: ягодные походы Елмошки, его смерть, и Черное болото. Юноша думал недолго – затянул потуже кушак, да, прихватив старательно наточенную и очищенную от ржавчины саблю, отправился в лес, предварительно расспросив у Епифана дорогу к болоту. Узнав, куда собрался гость, староста лишь головой покачал – суешься, мол, к волку в пасть! О болоте-то жуткие слухи ходили. А может, кто-то их специально распускал, чтобы местные поменьше на болотину шастали? Очень может быть – Лешка почему-то именно к этой версии и склонялся.
Простившись с хозяином, и пошел себе, насвистывая «Жанну» – старую песенку «Арии». Вообще-то, если точно, песня называлась «Улица роз», а впрочем, какая разница? Главное, чтобы песня была хорошая.
Поначалу Лешка хотел взять с собой Ивана, но, подумав, даже не стал его будить – отрок снова завалился на сеновал, словно не выспался. Одно слово – соня. Да, в придачу, еще и брюзга, оказывается! И вчера ныл, и сегодня все утро – недоволен был, что Лешка старосте Епифану помочь согласился. Ну, в общем-то, понять парня можно было – ему бы поскорее на родину, в Брянск, наскрести выкуп за отца родного… Наскрести. Да денег у Вани, похоже, хватало! Хотя – это так, к слову. Да и путь до Брянска куда безопаснее было бы проделать с купеческим караваном – как и предложил староста. Иван, конечно, понимал, что, дожидаясь этого каравана, они сейчас поступали правильно. Понимал, но все равно, обиженно кривил губы… Ну и черт с ним, пускай себе дуется, главное – лишь бы потом с деньгами не кинул! Может, и вправду, стоит с ним письменный контракт заключить?
Ручей, на берегу которого нашли зарезанного Елмошку, оказался не очень-то и широк. Каменистый, с черной болотной водою и довольно быстрым течением, он как раз и вытекал откуда-то из болота, или, уж по крайней мере, впитывал по пути более малые, бегущие из болота, ручьи.
