– Спасибо, – неожиданно улыбнулся Лешка.
Владос оглянулся:
– За что?
– За то, что согласился сопровождать меня.
– Ну, – засмеялся грек. – Ведь мы же друзья! К тому же, что мне сейчас делать в Константинополе? Совсем нет начального капитала… вот мы с тобой его здесь и заработаем. А потом вложимся на паях в одно дело… Надеюсь, ты не против.
– Не против. – Лешка махнул рукой. – Пропадай наши денежки! Да и черт с ними – мы же друзья! Послушай-ка, ведь где-то здесь, в Морее, должен находиться бывший мой начальник Андроник Калла… И его приемная дочь… Ксанфия…
– Найдем твою Ксанфию! – тут же уверил грек. – Не так уж и велика эта Морея, не так уж и много в ней богатых людей. Хотя, говорят, поэтов и философов в Мистре куда больше, чем даже в Константинополе! Очень высококультурное место, эта Мистра… Наверняка и Андроник Калла – там… Вернемся из Маины – сыщем.
Стражники у перекинутого моста лениво осмотрели спешившихся парней:
– К кому? По какому делу?
– К вашему воеводе. По личному.
Один из воинов покачал головой в открытом блестящем шлеме:
– Воевода занят и вряд ли вас примет. Впрочем, доложитесь мажордому.
– Скажите, а почему у вас опущен мост? – вдруг поинтересовался Владос. – И, я смотрю, на распашку ворота…
– А сюда только одна дорога, вот эта, – стражник кивнул на вьющийся внизу серпантин. – И ее прекрасно видно на всем протяжении – никакой враг не подберется незамеченным! Ну, а на ночь, конечно, поднимаем мостик. Вы не стойте, проходите во двор… Лошадей можете оставить у коновязи.
Замок оказался большим – целый город. Просторный, словно городская площадь, двор, узенькие, вымощенные серым камнем улочки, тянущиеся вдоль мощных зубчатых стен, двух– и трехэтажные домики с распахнутыми окнами лавок, мастерские, пекарни, церкви. И над всем этим – громадная тень главной башни – донжона.
– Мы к воеводе Аристарху по личному неотложному делу, – подойдя к стражникам, представились парни.
Воины скрестили копья:
– Докладывайте не нам, мажордому. Вон, видите, у церкви, в черном плаще…
Приятели подошли к церкви:
– Господин мажордом? Мы к…
Мажордом – грузный седоватый дядька в летах – надо отдать ему должное, тут же пообещал доложить воеводе и свое обещание выполнил где?то часика через два. За это время друзья как раз успели недурно перекусить в местной харчевне.
– Алексий и Владос! – склонившись с галереи, позвал какой-то воин в кольчуге и латах. – Воевода готов принять вас. Только не долго.
– Да нам и не надо долго! – обрадованно переглянулись парни.
Вслед за стражем они долго поднимались вверх по узкой, закрученной штопором лестнице, потом еще шли по темному коридору, по гулким сводчатым залам, миновали внутренний дворик – небольшой, но светлый – и, пройдя в неширокую дверь, оказались в просторной комнате с креслом, большим, накрытым зеленым сукном столом и двумя деревянными лавками. Обычная ведомственная мебель, больше пристала б какому-нибудь присутствию средней руки, нежели замку.
За столом, в кресле, сидел пожилой мужчина с окладистой седой бородой и красноватым носом сельского алкоголика, одетый в коричневатый гамбизон – подлатник – с рыжими пятнами ржавчины у подмышек. Поверх гамбизона…
– Ну? – Воевода поднял глаза на вошедших.
Поверх гамбизона струился…
– Пошто пожаловали?
…Струился синий шелковый плащ, расшитый золотистыми звездами!
– Тсс! – Лешка ткнул локтем приятеля. – Хотим показать вам одну монетку… вот…
Он протянул пароль… не вызвавший на лице воеводы никаких эмоций, кроме, разве что, удивления.
– Чего вы мне тут суете?
– Э… господин Константин, мы…
Воевода нахмурился:
– Меня зовут Аристарх, парни!
– А… откуда у вас этот плащ, господин воевода? – решительно спросил Лешка. – Мы вот с приятелем поспорили и…
– А что, хороший плащ. – Аристарх неожиданно ухмыльнулся. – Третьего дня… Что вы мне тут опять суете? Третьего дня выиграл его у некоего столичного чиновника в новомодную игру – карты. Что это за ножны?
– Это кинжал. В подарок от Филимона Гротаса.
– Кинжал? Но я вижу пока только ножны…
– Кинжал у нас забрали при входе.
– Филимон Гротас… Что?! – Воевода аж подпрыгнул в кресле. – Вы сказали – Филимон Гротас?
– Да, это наш начальник. Кстати, передает вам поклон.
– Жив еще, старый черт… Эх… – воевода подобрел и благостно погладил бороду. – Бывало, делали мы с Филимоном дела… Так вы что хотите-то? Не стесняйтесь, чем могу – помогу.
– Прежде всего скажите, у кого именно вы выиграли плащ?
– Так я и говорю, у чиновника…
– А имя… Имя?
– Имя? Гм… О! Вспомнил… Андроник Калла!
– Андроник Калла? – хором переспросили парни.
Они отыскали его быстро, в одной из харчевен. Лешка вертел в руках обломок монеты и громко спорил – спартанская она или нет.
– Нет, парень, в Спарте не было монет, а были железные прутья, так что ты напрасно споришь!
Лешка обернулся… Вот он! Вальяжный, с белым породистым лицом патрикия. И зачем такому турки? И так ведь все есть…
– Это часть афинской драхмы, – невозмутимо продолжал Андроник. – У меня есть подобная… Вот и сравним…
Он достал из кошеля монету… Сложил обе половинки. И кивнул головой:
– Выйдем.
– Посиди, – напялив на голову шапку, бросил приятелю Лешка.
Андроник ждал его у коновязи:
– Кто этот рыжий?
– Наш человек…
– Я его не знаю… как, впрочем, и тебя… Хотя, твое лицо мне почему-то кажется знакомым.
Лешка нарочно переместился напротив вышедшего из-за облака солнца. Не так-то и часто видал его Андроник Калла в бытность свою протокуратором секрета богоугодных заведений, но все-таки…
– Фарраш-бей приказал вам передать мне все документы, – быстро произнес юноша. – Я должен доставить их ему как можно быстрее.
– Хорошо, – усмехнулся шпион. – Передам. Идем. Этот, рыжий, пусть останется здесь – все же я ему не доверяю.
– Я предупрежу…
Андроник (или – Константин Харгол, так уж, наверное, лучше было теперь называть бывшего протокуратора) занимал две обширные комнаты на втором этаже таверны. Войдя, шпион обернулся:
