работе!
Карло отпустил рукоятку лопаты — та упала ему на грудь — и плюнул в сухие ладони. Моряк отбросил свою лопату в сторону.
— Сейчас мы вам набьем морду, — сказал он.
— Не делай этого, Моряк… — прошептал Карло.
— Если вы только меня тронете, я буду возражать, — сказал Амадис.
Моряк сделал два шага вперед, посмотрел на Дюдю и подошел к нему совсем вплотную.
— Я набью вам морду, — предупредил он. — До меня, наверное, этого еще никто не делал. От вас несет духами. Вы мерзкий педик и к тому же зануда.
— Оставь его, Моряк, — сказал Карло. — Он же начальник.
— В пустыне начальников не бывает.
— Теперь здесь не пустыня, — не без иронии заметил Амадис. — Вы когда-нибудь железную дорогу в пустыне видели?
Моряк задумался.
— Пошли работать, Моряк, — сказал Карло.
— Он мне действует на нервы, когда говорит всякое такое, — возразил Моряк. — Если я начну его слушать, он тут же обведет меня вокруг пальца. Я знаю, что мне не следует давать ему в морду, но я, кажется, все равно это сделаю, а то он меня поимеет.
— В конце концов, — сказал Карло, — если ты действительно решил это сделать, я, пожалуй, тебе помогу.
Амадис весь напрягся.
— Запрещаю вам прикасаться ко мне, — заорал он.
— Если вас слушать, вы наверняка нас опять облапошите, — сказал Карло. — Сами понимаете…
— Вы дураки и к тому же скоты, — заявил Амадис. — Беритесь за лопаты, а то денег не получите.
— А нам насрать, — сказал Моряк. — Деньги у вас там наверху лежат, нам вы еще не платили. Мы просто заберем то, что нам причитается.
— Воры! — воскликнул Амадис.
Кулак Карло молниеносно описал короткую и упругую траекторию, и от соприкосновения с ним щека Амадиса хрустнула. Дюдю испустил жалобный стон.
— Возьмите свои слова обратно, — сказал Моряк, — или вы — мертвец.
— Воры! — повторил Амадис. — Не рабочие вы, а воры.
Моряк был тоже готов ударить.
— Оставь, — сказал Карло. — Вдвоем не надо. Дай лучше я.
— Ты слишком возбужден, — сказал Моряк. — Ты можешь убить его.
— Да, — согласился Карло.
— Я тоже вне себя, — сказал Моряк. — Но если мы убьем его, он опять одержит над нами верх.
— Если бы он боялся, с ним было бы гораздо проще сладить, — произнес Карло.
— Вы воры, — повторил Амадис.
У Карло опустились руки.
— А вы мерзкий педик, — сказал он. — И вообще, говорите, что хотите. Нам до голубых дела нет. Вы просто перетрухнули, вот что.
— Нет, — возразил Амадис.
— Погоди, — сказал Моряк. — Я сейчас свою жену позову. Она тебе покажет.
— Прекратите, — прикрикнул Амадис. — Немедленно приступайте к работе.
— Ну, сволочь! — сказал Карло.
— Воры и к тому же дураки, — не унимался Амадис.
Моряк с силой ударил его ногой в пах. Раздался сдавленный стон, и Амадис, согнувшись, упал наземь. Лицо его побелело, он часто дышал, как запыхавшаяся собака.
— Зря ты его так, — сказал Карло. — Я уже успокоился.
— Ладно тебе, — сказал Моряк. — Я ведь не сильно ударил. Через пять минут встанет и пойдет. Он ведь сам нарывался.
— Пожалуй, ты прав, — согласился Карло.
Они подняли с земли лопаты.
— Теперь нас уволят, — сказал Карло.
— Ну и что? — пробормотал его товарищ. — Наконец-то отдохнем. В пустыне полно улиток. Мне дети сказали.
— Да, — подтвердил Карло. — То-то полакомимся…
— Когда железную дорогу достроят…
— Если достроят…
Вдали послышался гул мотора.
— Тише, — сказал Моряк. — Что это?
— Это? Наверняка грузовики вернулись.
— Придется класть щебенку, — вздохнул Моряк.
— По всей длине трассы… — сказал Карло.
Моряк сгорбился, опершись на лопату. Гул моторов становился все громче и громче и, достигнув наивысшей точки, прервался пронзительным и жалобным скрипом тормозов, после чего воцарилась полная тишина.
II
Аббат Иоанчик схватил археолога за локоть, тыкая пальцем в направлении хижины отшельника.
— Пришли, — сказал он.
— Прекрасно. Надо подождать детей… — напомнил археолог.
— Зачем? — возразил аббат. — Мне кажется, они прекрасно обойдутся без нас.
Афанарел улыбнулся:
— Уж надеюсь! Я буду рад за Анжеля.
— Счастливчик! — сказал Иоанчик. — Ради такой девушки я бы даже пожертвовал несколькими церковными льготами.
— Ладно вам… — произнес археолог.
— Под моей рясой бьется сердце настоящего мужчины, — уточнил Иоанчик.
— Сердцем можете любить ее, сколько угодно, дело ваше… — сказал археолог.
— Да… Конечно… — согласился Иоанчик.
Они остановились и посмотрели на зад. На свой, разумеется.
— Вон они! — сказал Афанарел. — А где же Медь?
— Это не Анжель, — возразил аббат. — Это его приятель.
— А у вас хорошее зрение.
— Дело не в этом, — сказал Иоанчик. — Я просто подумал, что Анжель не такой болван, чтобы делать это второпях с такой качественной партнершей.
— А это действительно тот, другой, — констатировал Афанарел. — Вы его знаете?
— Так, немного. Он всегда или спит, или вкалывает, или упражняется с секретаршей педика.
— Бежит… — сказал археолог.
Расстояние между ними и Анном быстро сокращалось.
— Красивый парень, — сказал Иоанчик.
— Его ведь никогда не видно… Что ему в голову взбрело?
— Сейчас вообще события приобретают особое значение.
— Вы правы. Бедный профессор Членоед!
