Они помолчали.
— Здравствуйте! — сказал Анн. — Я — Анн.
— Здравствуйте, — отозвался Афанарел.
— Как ваше здоровье? — поинтересовался Иоанчик.
— Получше, — сказал Анн. — Я решил ее бросить.
— Кого? Вашу соблудницу?
— Мою соблудницу. Надоела она мне.
— Ищете следующую?
— Именно, господин аббат, — сказал Анн.
— Умоляю вас! — застонал аббат. — За что вы меня так! И потом…
Он сделал несколько шагов в сторону и пошел крутить колесо: с силой отталкиваясь от земли ногами, он описал вокруг них окружность.
— Шли три гнома в лес и несли гамак… — запел Иоанчик.
— Все втроем устав, завздыхали так… — подхватил археолог.
Анн продолжил:
— Кто же нам поможет нести гамак, ведь уж ночь…
И тут же замедлил шаг.
Иоанчик остановился и почесал нос.
— Надо же, тоже молитвы знает! — сказал он археологу.
— Да… — согласился последний.
— Так что? Возьмем его с собой? — спросил Иоанчик.
— Конечно, возьмите, — сказал Анн. — Я хочу посмотреть на негритянку.
— Ну вы и мерзавец, — протянул Иоанчик. — Вам что, всех подавай?
— Да нет, — сказал Анн. — С Бирюзой у меня все кончено.
— Говорите, кончено?
— Да, кончено.
Иоанчик задумался.
— А она об этом знает? — спросил он.
Анн, казалось, был смущен этим вопросом.
— Я ей еще не сказал…
— Таким образом, вы приняли неожиданное одностороннее решение, — констатировал аббат.
— Я принял его на бегу, когда догонял вас, — объяснил инженер.
На лице Афанарела лежала печать озабоченности.
— От вас одни неприятности, — сказал он. — Анжель опять будет переживать.
— Что вы! Наоборот! — воскликнул Анн. — Он будет только рад. Теперь она свободна.
— А она-то что по этому поводу думает?
— Откуда я знаю, — сказал он. — Вообще, думать — это не ее любимое занятие.
— Вы в этом уверены?..
Анн почесал щеку.
— Может быть, это где-то и будет ей неприятно, — согласился он. — Но лично мне это теперь совершенно безразлично, так что я могу об этом и не думать.
— Я вижу, вы быстро принимаете решения.
— Что поделаешь… Я инженер, — объяснил Анн.
— Даже если бы вы были архиепископом, — сказал аббат, — вряд ли стоило бы бросать девушку, с которой вы еще вчера спали, даже не сообщив ей об этом.
— Сегодня утром тоже… — сказал Анн.
— Вы просто поняли, что ваш товарищ наконец встал на путь умиротворения, — сказал Иоанчик. — И хотите, чтобы он вновь погряз в сомнениях. Я совсем не уверен в том, что он готов сойти с пути умиротворения ради девушки, по которой вы, можно сказать, танком проехались.
— Что это еще за путь умиротворения? — поинтересовался Анн. — Что он такого сделал?
— Трахается с роскошной бабой! — сказал Иоанчик. — У-у, гад!..
Он громко прищелкнул языком и тут же перекрестился.
— Я опять сказал запретное слово, — извинился он.
— Пожалуйста, ради Бога… — машинально отозвался Анн. — А кто эта женщина? Надеюсь, не негритянка?
— Нет, что вы! — сказал Иоанчик. — Негритянка предназначается исключительно отшельнику.
— Значит, тут есть еще женщина? — спросил Анн. — К тому же красивая?
— Послушайте, — сказал Афанарел. — Оставьте своего друга в покое…
— А он меня очень любит, — сказал Анн. — Он не будет против, если я ее тоже трахну…
— То, что вы говорите, мне глубоко несимпатично, — заметил археолог.
— Да он будет безмерно счастлив, когда узнает, что Бирюза свободна!
— Не думаю, — сказал археолог. — Теперь уже поздно.
— И вовсе не поздно. Она еще очень ничего. И к тому же кое-чему обучена.
— Мужчинам это, как правило, не очень нравится. Такой человек, как Анжель, вряд ли оценит подобную искушенность.
— Да? — удивился Анн.
— Странно, — сказал Иоанчик. — Наверное, вы когда-нибудь и говорите что-то интересное, но в данный момент мне просто противно вас слушать.
— Знаете, — заоткровенничал Анн, — я делаю с женщинами то, что подобает с ними делать, и не более того. Я хорошо к ним отношусь, но для каждодневного общения предпочитаю друзей: именно, чтобы было с кем поговорить.
— Анжель, быть может, не такой, как вы.
— Надо привести его в нормальное состояние, — сказал Анн. — Пусть переспит с Бирюзой, тогда она ему быстро надоест.
— Возможно, он стремится к чему-то иному, — сказал Иоанчик. — Может быть, к тому, что привлекает меня в религии… ну… в принципе… я, конечно, тоже иногда незначительно отклоняюсь от правил… Но зато потом я готов замаливать все свои грехи, повторять молитву раз пятьдесят, ну не пятьдесят, а, скажем, три.
— Вы хотите предложить Анжелю то, что он может иметь с любой женщиной, — сказал археолог. — Он, кстати говоря, как раз этим в данный момент и занимается.
— Ну гад! Ведь скрыл от меня! — воскликнул Анн. — Уж этот мне Анжель!
— Но он хочет чего-то другого, — повторил Иоанчик. — Вся жизнь не сводится к половому члену. Еще есть, например… — Он лихорадочно пытался вспомнить, что именно. — Не знаю, ничего в голову не приходит, — сказал он. — Что касается женщин, то по сути я с вами согласен. Их надо все время лапать; но при этом можно думать о чем-то своем.
— Вот именно, — поддержал его Анн. — Все остальное, как я вам уже сказал, интереснее делать с друзьями.
— Трудно выразить словами, к чему он, собственно, стремится, — продолжал Афанарел. — Чтобы понять это, вы должны владеть соответствующими понятиями. Ведь некоторые слова вам ни о чем не говорят…
— Давайте объясняйте, — сказал Анн.
— Мне кажется, ему нужен свидетель, — сказал Афанарел. — Человек, который хорошо бы его знал и которого бы он действительно интересовал. Такой человек помог бы ему совладать с собой, он бы, наконец, перестал вязнуть в рефлексии.
— А чем эта новая девушка ему не подходит?
— Бирюзу он полюбил раньше, и тот факт, что она его не любит, он расценил в конечном счете как залог объективности ее оценки. Правда, он не смог заинтересовать ее в достаточной степени, чтобы она стала этим свидетелем…
— Анжель — хороший парень, — сказал Анн. — Жаль, что у него такая чушь в голове. Он всегда был
