— Откуда вы знаете?
— Я рассуждаю по аналогии, — сказал Амадис. — Вот я, например, точно знаю, что бы я сделал с Толстеном.
— А что бы вы сделали?
— Убил бы, — сказал Амадис. — Долго бил бы ногами в живот, чтоб там было кровавое месиво.
— Анжель не такой, как вы. В нем меньше страсти.
— Кажется, вы ошибаетесь, — сказал Амадис. — Он ненавидит Анна.
Бирюза испуганно взглянула на него:
— Вы что, действительно так считаете?
— Да, — подтвердил Амадис. — И это плохо кончится. Но мне, по большому счету, никакого дела до этого нет. Я не хотел вас расстраивать.
— Вы говорите об этом так, как будто действительно что-то знаете, — сказала Бирюза. — Наверное, хотите, чтобы я на это купилась. Напускаете на себя таинственность… Только со мной этот номер не пройдет.
— Ничего я не напускаю, — возразил Амадис. — Я страдаю и кое-что в жизни понимаю. Кстати, как там у вас с работой?
— Я все закончила, — сказала Бирюза.
— Сейчас вы получите новое задание. Возьмите блокнот.
— Кажется, вам уже лучше, — сказала Бирюза.
— Щебенку привезли, — сообщил Амадис. — Надо подготовить расчетную ведомость для водителей грузовиков и предложить им поработать на строительстве железной дороги.
— Они не согласятся.
— Пишите служебную инструкцию, — сказал Амадис. — Я знаю, как сделать так, чтобы они согласились.
Бирюза на три шага приблизилась к своему столу и взяла блокнот и карандаш. Амадис оперся локтями о стол и, обняв голову руками, застыл на несколько мгновений. Затем начал диктовать.
IV
— Этот мученический акт действительно достоин наивысших похвал, — сказал Иоанчик.
Анн, археолог и аббат семенили по песку, возвращаясь от отшельника.
— Негритянка… — простонал Анн. — Тысяча богов!..
— Возьмите себя в руки, — сказал археолог.
— И вообще, оставьте Клода Леона в покое, — посоветовал аббат. — Он проявил себя совсем неплохо.
— Если ему нужна помощь, я готов подставить ему свое плечо, — сказал Анн.
— Он, между прочим, совсем не плечом орудовал, — напомнил Иоанчик. — Вы невнимательно следили за процессом.
— О Боже!.. — сказал Анн. — Давайте поговорим о чем-нибудь другом. А то я идти не могу.
— Это действительно производит впечатление, — восхитился аббат. — Тут я с вами согласен. Но меня спасает сутана.
— А что нужно, чтобы стать священником? — спросил Анн.
— Вы, ей-богу, не знаете, чего хотите, — сказал Иоанчик. — У вас семь пятниц на неделе. То вы говорите глупости, то, наоборот, кажетесь очень разумным. То я вдруг начинаю видеть в вас тонко чувствующего человека, то вы вдруг ведете себя как последняя сволочь, как скотина, которая только об одном и думает. Вы меня извините, но мои мысли не всегда находят достойное воплощение в моих словах.
— И так сойдет, — сказал Анн. — Понимаю. — Он засмеялся и взял аббата под руку. — Иоанчик, да вы просто самец!
— Благодарю вас, — произнес Иоанчик.
— А вы — лев, — продолжил Анн, посмотрев на археолога. — Я очень рад, что узнал вас поближе.
— Я — старый лев, — сказал Афанарел. — Но сравнение было бы удачнее, если бы вы подобрали какое-нибудь землероющее животное.
— Да нет, — возразил Анн. — Ваши раскопки — это фикция. Вы все время о них говорите, а их так никто и не видел.
— Хотите посмотреть?
— Конечно! — сказал Анн. — Меня все интересует.
— Все понемножку, — уточнил Иоанчик.
— Это всегда так, — сказал Анн.
— А как же специалисты? — возразил археолог. — Конечно, по мне судить нельзя, но меня интересует исключительно археология.
— Неправда, — сказал Анн. — Это вы себе придумали.
— Ничего подобного! — возмутился Афанарел.
Анн снова рассмеялся.
— Это я так, пошутил, — сказал он. — Все-таки дурацкое это занятие закладывать в коробки несчастные горшки, которые ничего такого плохого вам и не сделали…
— Замолчите, вертопрах! — оборвал его Афанарел.
Он ничуть не обиделся.
— Ну что? Пойдем смотреть раскопки? — спросил Анн.
— Пошли, — сказал Иоанчик.
— Пойдемте, — сказал археолог.
V
Анжель шел им навстречу. Походка у него была нетвердая, он ощущал еще всем своим телом тепло молодой женщины, с которой только что расстался, а она пошла в другую сторону ее ждали Брис и Бертил, она должна была помочь им в работе. Медь понимала, что с этим нервным юношей, который осторожно и нежно взял ее в песчаной ложбине, стараясь ничем не обидеть, лучше было расстаться сразу. Она рассмеялась и побежала. Ее длинные гибкие ноги мелькали над светлым песком, и из-за пляшущей рядом тени казалось, что она бежит еще в одном, четвертом, измерении.
Когда Анжель приблизился к ним вплотную, он начал старательно всматриваться в их лица. За свое внезапное исчезновение извиняться не стал. С ними был Анн, сильный и радостный, такой, каким он был до Бирюзы. Из этого следовало, что с Бирюзой у него все кончено.
До лагеря Афанарела оставалось совсем немного. Они обменивались ничего не значащими фразами. А развязка была уже близка.
Ибо Анжель теперь знал, какова в любви Медь, и понял, что никогда не получит от нее того, что подарила Анну Бирюза.
VI
— Я спущусь первым, — сказал Афанарел. — Будьте осторожны, там, внизу, полно еще неупакованных камней.
