мрачноватым.
Археолог задумался.
— Может быть, мне это только кажется, — начал он, — но вряд ли это теперь сложится.
— Что именно?
— Не знаю, будет ли Анжель так уж счастлив от того, что сможет наконец любить Бирюзу без всяких ограничений. По-моему, сейчас он относится к ней с брезгливостью.
— Да нет, — сказал Анн. — С чего бы это?
— Вы ее так истрепали, — сказал Иоанчик. — И, кстати говоря, может быть, ей совсем и не захочется вместо вас получить Анжеля.
— Ну… — сказал Анн. — Я ей объясню…
— А что, если нам продолжить наш путь? — предложил Иоанчик.
— Я с вами, — сказал Анн.
— У меня к вам просьба, — обратился к нему археолог.
Они шли теперь втроем. Анн был выше своих спутников на целую голову. Свою собственную, разумеется.
— Я попрошу вас не говорить об этом Анжелю.
— О чем?
— О том, что Бирюза свободна.
— Но он же обрадуется!
— Будет лучше, если сама Бирюза узнает об этом раньше.
— Почему?
— Для правильного развития событий, — пояснил археолог. — Думаю, если сказать Анжелю сразу — это ни к чему хорошему не приведет.
— Да? Правда? — удивился Анн. — Но потом-то я могу ему сказать?
— Разумеется, — кивнул археолог.
— Одним словом, сначала я должен поставить в известность Бирюзу и только потом Анжеля?
— Как вы не понимаете! — возмутился Иоанчик. — Представьте себе: вот вы сказали Анжелю и еще не сказали Бирюзе, а тем временем передумали. Для вас это пустяки, а Анжель будет лишний раз переживать.
— Конечно, — сказал Анн.
— Но это, естественно, не главная причина, — уточнил Иоанчик. — А главную вам незачем знать.
— Мне и этой достаточно.
— Я вам очень признателен, — поблагодарил археолог. — Я очень на вас рассчитываю.
— Пойдемте посмотрим негритянку, — сказал Анжель.
III
Например, рубрика «БАЛЕТ» включает в себя все выпущенные нами пластинки с музыкой к балетам, и вы можете найти ее в разделе классической музыки, где рубрики расположены в алфавитном порядке.
Бирюза увидела входящего в комнату Амадиса. Одной рукой он держался за низ живота, другой опирался то о стену, то о дверную раму. Ему было больно. Хромая, он добрел до своего кресла и рухнул в него с выражением крайней усталости на лице. Глаза его все время мигали, а на лбу образовались тянущиеся кверху параллельные морщины, исказившие его мягкую плоть.
Бирюза прекратила работу и встала. Она его всегда недолюбливала.
— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросила она. — Вы себя плохо чувствуете?
— Не трогайте меня, — сказал Амадис. — Меня ударил один из рабочих.
— Может быть, вы приляжете?
— Тут уж мне ничем не поможешь, — сказал Амадис. — Я имею в виду — физически. Что касается всего остального, то я им еще покажу. — Он сделал вялое телодвижение. — Я хотел бы поговорить с Дюпоном.
— С кем, с кем? С Дюпоном?
— Это повар археолога.
— Откуда мне его взять?
— Наверное, он все еще с этим пакостником Толстеном… — пробормотал Амадис.
— Может, вы хотите что-нибудь выпить? — спросила Бирюза. — Я могу заварить кактусовый чай.
— Нет, — сказал Амадис. — Ничего не надо.
— Как скажете.
— Спасибо, — поблагодарил Амадис.
— Я делаю это не потому, что хочу доставить вам удовольствие. Я вас очень не люблю.
— Знаю, — сказал Амадис. — Но ведь принято считать, что женщины хорошо относятся к гомосексуалистам.
— Это те, которые мужчин не любят, — сказала Бирюза, — или те, которые любят всех подряд.
— Говорят, что с гомосексуалистами они чувствуют себя в безопасности, никто к ним не пристает и т. д., и т. п…
— Может быть, если они красивые, — сказала Бирюза. — Но лично я не боюсь, что ко мне вдруг кто- нибудь пристанет.
— А кто к вам здесь пристает, кроме Анна?
— Это вас не касается, — сказала Бирюза.
— Неважно, — возразил Амадис. — В любом случае Анн и Анжель теперь работу потеряли, я их уволил.
— Анн ко мне не пристает, — сказала Бирюза. — Я с ним сплю. Он меня ласкает, мнет мне все тело.
— А Анжель к вам пристает?
— Да, но только потому, что я сама этого хочу, — сказала Бирюза. — Он не такой крепкий, как мой друг. И потом, Анн мне сразу больше приглянулся — с ним проще.
— А с Анжелем сложно? Понимаю, он дурак и лентяй. Но внешне он лучше Анна.
— Нет, — возразила Бирюза. — Мне больше нравится Анн. Но Анжель тоже ничего.
— А вы могли бы с ним переспать?
— Конечно! — сказала Бирюза. — Сейчас уже смогла бы. Анн мне теперь мало чего может дать.
— Я вас так расспрашиваю, потому что мир этот для меня такой странный, такой далекий, — сказал Амадис. — Я хочу понять…
— Вы что, вдруг вспомнили, что вы мужчина, потому что вам в пах дали? — поинтересовалась Бирюза.
— Мне очень больно, и в таком состоянии я не способен воспринимать иронию, — сказал Амадис.
— Когда же наконец вы перестанете считать, что все над вами смеются? — воскликнула Бирюза. — Если бы вы только знали, как мне все это безразлично.
— Ладно, не будем об этом, — отмахнулся Амадис. — Итак, вы сказали, что Анжель к вам пристает. Это вам неприятно?
— Нет, — сказала Бирюза. — Это что-то вроде запасного варианта.
— Но он, наверное, ревнует к Анну.
