противиться Калебу, если тот снова вздумает вот так ее целовать.
А он стоял, засунув руки в карманы штанов, и смотрел на нее своими черными бездонными глазами. Все мышцы напряглись; он походил на пуму, готовую к прыжку. А добыча – она, Келли.
Потрясенная поцелуем, девушка отступила на шаг назад.
– Я… гм… мне надо готовить ужин.
Калеб со свистом выпустил воздух сквозь сжатые губы, но сдержался и кивнул.
– Ага, неплохая идея.
Проводив ее взглядом, он восхищенно отметил изящные изгибы плавно покачивающихся бедер, а потом отправился на конюшню, где добрых полчаса яростно чистил скребницей лошадей, до тех пор пока их бока не заблестели, как отшлифованная медь.
Калебу не хотелось оставаться наедине с Келли, поэтому он намеренно тянул время. Проверил, в каком состоянии находятся упряжь и подпруга седел, до блеска протер двухместную коляску. Наконец все дела были переделаны, и за неимением иных занятий он вернулся в дом.
В кухне Келли готовила ужин, напевая «Вперед, Христово воинство».
На звук шагов она обернулась, на губах появилась напряженная улыбка.
– Через минуту все будет на столе.
Калеб молча кивнул, опустился на стул, чувствуя себя сопливым мальчишкой, явившимся на первое свидание с девушкой. Он никак не мог отвести от нее глаз, не мог забыть сладкий вкус ее губ, тепло ее тела.
Накрывая на стол, Келли всем существом ощущала растущее между ними напряжение. С тех пор как девушка стала экономкой Калеба, она старалась постоянно разнообразить меню хозяина. Сейчас Келли размышляла о том, что сегодняшний день ничем от других не отличается. Так зачем же так волноваться и нервничать? Так почему ее так жжет его взгляд, неотступно следящий за каждым движением?
К тому времени, как она села напротив Калеба, ее всю охватило странное возбуждение. Накладывая пищу в свою тарелку, она старательно отводила глаза от его лица. Но вот он прикоснулся к ее руке, и сердце сразу сбилось с ритма.
Келли вскинула ресницы; их взгляды встретились и надолго замерли друг на друге.
В мужских глазах, темно-серых, как предгрозовые облака, полыхало неприкрытое желание, в них бился такой огонь, что девушка вздрогнула, словно ее пронзила молния. Все чувства до крайности обострились.
Великий Боже! – подумала она, если даже после вымышленной помолвки между ними пробегает такая искра, то что было бы, если бы это оказалось правдой?
– Келли…
Напуганная его голосом, полным страсти, и ответной волной, поднявшейся в ней самой, Келли быстро покачала головой.
– Нет. Мы не должны… Я не могу.
Калеб провел ладонью по лицу. Нет, не имеет он права желать близости с Келли, но все же каждой клеткой своего существа хочет ее. Однако никогда, ни за что не возьмет ее силой.
– Келли, все в порядке.
– Извините меня, – задыхаясь, проговорила Келли, хотя и не совсем понимала, за что, собственно, просит прощения.
– Не надо извиняться, – хрипло сказал Калеб. – Ты не сделала ничего дурного.
С великим трудом он подавил импульсивный порыв притянуть ее к себе прямо через стол и заключить в объятия. Овладев собой, он указал на стоящее перед ним блюдо:
– Выглядит аппетитно.
Келли постаралась сосредоточиться на еде, но из этого ничего не вышло. Вкуса пищи совсем не ощущалось.
Значительно позже, когда мыла посуду и расставляла ее на полки, она даже не могла вспомнить, ела ли вообще в этот вечер. Перед ней неотступно стояли его глаза, в ушах звенел дрожащий голос.
Она очень рано отправилась к себе в комнату, а мысли беспокойно метались: что же было бы, если бы они действительно обручились? Тогда она наконец-то почувствовала бы себя надежно, уверенно, ей не пришлось бы больше беспокоиться о завтрашнем дне, о том, где найти средства, чтобы обеспечить себе пропитание. Не надо было искать место, где жить, человека, который стал бы о ней заботиться, да и – что скрывать? – думать о карманных деньгах, чтобы покупать то, что захочется.
Келли улеглась в постель, до подбородка натянула одеяло и устремила глаза в потолок. Неужели когда-нибудь кто-то по-настоящему ее полюбит, неужели у нее тоже будет свой собственный дом, где станут резвиться дети? Респектабельная семья, любящий муж…
Она подавила вздох. Перед глазами по-прежнему стоял образ смуглого метиса. Казалось, что он был сотворен из эбенового дерева и бронзы.
Словно уловив страстное томление ее мыслей, рядом с кроватью появился Калеб. Огромной, огрубелой, но такой нежной ладонью погладил ее по щеке, пропустил пальцы сквозь волосы, провел по виску. С губ сорвался едва слышный шепот, в котором угадывалось ее имя. Голос сразу же обволок ее сладостной пеленой. Глухо вскрикнув, Келли потянулась к мужчине, и Калеб лег подле нее на широкую кровать.
Короткое мгновение оба смотрели друг другу в глаза, и вот ее губы накрыли рот Калеба. Поцелуй его был жарок, руки блуждали по ее телу, дотрагивались до самых сокровенных местечек, которых никто прежде не касался, заставляли вздрагивать от неведомого доселе возбуждения, похожего на муки. Ничего подобного раньше ей не приходилось испытывать.
