— Эйнджел, мне очень жаль.
Лей присела рядом и обняла Эйнджел за плечи.
— Я знала, что рано или поздно потеряю его.
Эйнджел запустила в экран пустой банкой из-под пива, та отскочила и упала на пол.
Лей сжала плечо подруги и некоторое время оставалась безмолвной.
— Он лежал там с перерезанным горлом. Я ездила на опознание его тела.
Теперь видеоком нес какую-то чушь о военном законе в Лос-Анжелесе. При звуке выстрелов, несущихся с видеокома, Эйнджел зажала уши.
— Как он мог оказаться таким беспечным?
Лей продолжала хранить молчание.
— Они же психи, да к тому же пинки. Как он мог подпустить их так близко к себе?
Эйнджел зарылась лицом в меховой покров подруги.
— Это так несправедливо.
— Я знаю.
— Мне не хватает его.
— Я знаю.
Вскоре Эйнджел забылась беспокойным сном. Проснувшись, она снова уселась перед экраном видеокома. Затем позвонила Санчесу, сказавшись больной, и едва не обругала его. Потом включила новости и попыталась привести в порядок мысли.
Смерть Байрона все еще была у всех на устах. Изображение видеокамер переместилось на здание грязного отеля на Эдди-стрит, где он был зарезан. Голос невидимого комментатора сообщил, что в убийстве подозреваются двое людей, члены «Рыцарей человечества».
Но ведь Эйнджел опознала троих, а рана, по ее мнению, была нанесена не ножом.
С экрана в очередной раз несли откровенную чушь.
Письмо Байрона все еще лежало на столе. Эйнджел взяла его в руки в тот момент, когда заговорил отец Альварес де Коллор, моро-ягуар. Он предложил превратить похороны Байрона в демонстрацию солидарности всех моро.
«… хочу задать тeбe один очень важный вопрoc, — прочитала Эйнджел. — Но сначала мне нужно закончить с другими неотложными делами, только после этого я смогу noдумать о бyду-щем».
— Незаконченные дела, — повторила Эйнджел вслух. — Будущее.
За окнами забрезжил рассвет, в комнате стало чуть светлее. Эйнджел услышала, как Лей встала и пошла в душ.
Незаконченные дела.
— Как, черт возьми, Байрон зарабатывал на жизнь?
Новости, транслируемые по видеокому, рассказывали о последних событиях на местах боев в Лос- Анжелесе. Тамошняя обстановка очень походила на положение в Нью-Йорке. За исключением отдельных спорадических перестрелок все было без изменений. Моро отвоевали для себя центр города, и местные политики называли это гражданской войной. Национальной Гвардии еще только предстояло вступить в действие. Эйнджел сложившееся положение представлялось кратером готового в любую минуту взорваться вулкана, вокруг которого, нацелив стволы в жерло, засели войска.
У гвардии имелись веские основания не торопить события. Лига защиты моро на обоих побережьях сконцентрировала мощный запас боевой техники и оружия. Черные развалины башни «Ниоги» в Манхэттене стали реальным свидетельством последней попытки Федеральных властей прорваться в Бронкс.
Предполагалось, что Лос-Анжелес станет вторым городом, который посетит во время своего политического турне Сильвия Харпер. Эйнджел этот жест представлялся совершенно бессмысленным. Харпер могла бы возглавить Комитет по межвидовым отношениям, но навести порядок у нее кишка была тонка. Ни один политический лидер пинков не смог бы этого сделать.
Волна преступности и беспорядков, хотя и в меньшей степени, захлестнула и другие города Соединенных Штатов, где концентрация моро была достаточно высока.
«Только не здесь, — думала Эйнджел. — Сан-Франциско не похож на другие города».
Во всяком случае, так ей казалось до того вечера, когда шайка бритоголовых напала на нее.
Что, черт возьми, хотели сказать копы, говоря, что он собирался встретиться с теми пинками? Анака вел себя так, словно был абсолютно уверен в том, что ей известно об источнике их инфор…
Эйнджел шлепнула себя по лбу. Разумеется, в гибели Байрона могли подозреваться только двое пинков. Граф после того, что она с ним сделала, до сих пор лежал в больнице. Он уже ни на что не годился, разве только служить источником информации. Так, значит, это Граф дал копам наводку.
— Черт возьми, Эйнджел, что ты делаешь в такую рань?
— Не могу заснуть.
Размахивая хвостом и нервно постукивая ногой, перед ней появилась полуодетая Лей, собиравшаяся на работу. Она подошла к Эйнджел. забрала у нее пульт дистанционного управления от видеокома и выключила его.
— Ты что, так и собираешь всю жизнь мучить себя?
— Это не то, что ты думаешь. Я…
Лей покачала головой и натянула блузку.
— В смерти Байрона много неясного.
— Скажи об этом копам. Это их работа. И не бери это в голову.
Лей склонилась к Эйнджел и повернула к себе ее лицо:
— Послушай, дорогая, не изводи себя. Тебе больше не о чем беспокоиться, и лишняя головная боль тебе не нужна.
Она потерлась носом о нос подруги и отошла от нее.
— После работы я сразу вернусь домой, чтобы посмотреть, как ты тут, ладно?
— Все будет в порядке.
— Ты уверена?
— Совершенно, — кивнула Эйнджел.
Когда дверь за Лей закрылась, она опустила голову на руки и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Какое это теперь имело значение? Байрона больше нет в живых и ничего поделать с этим нельзя. Даже если в том, что произошло, было что-то не так, его все равно не воротишь. Те двое пинков были подонками. Но кому какое дело?
Эйнджел почувствовала запах крови и только тогда поняла, что непроизвольно покусывала губы.
Ей было дело.
Думая об этом, вполне можно свихнуться. Лей права. Это работа полиции. Следовало рассказать обо всем Уайту и Анаке. Если бы только она могла понять, что именно ее беспокоит.
По видеокому она набрала номер отделения полиции Сан-Франциско. Смущение полицейского, ответившего на звонок, заставило ее немедленно схватить платье. Она совсем забыла, что звонит людям, и приличия требовали, чтобы она была одетой.
Мелочи, подобные, этой, теперь ускользали от ее внимания.
Прежде чем было найдено лицо, заинтересованное в разговоре с ней, ее звонок передали в два-три других полицейских участка. В этом отношении Сан-Франциско мало чем отличался от Кливленда, Нью- Йорка, Лос-Анжелеса или других городов…
К тому времени когда Эйнджел наконец отыскала детектива Уайта, лучи восходящего со стороны залива солнца проникли в комнату и развеяли предрассветные сумерки. Пинк отнюдь не выглядел похудевшим. Напротив, стиснутый со всех сторон рамками экрана видеокома, он даже казался еще массивнее.
Звонок застал его в самый разгар завтрака. Стол его был сплошь завален пустыми коробками из-под китайской еды быстрого приготовления. В этот момент Уайт нанизывал на вилку изрядный ломоть говядины. Это зрелище вызвало у Эйнджел болезненное чувство.
— Мисс Лопес, — прочавкал Уайт, пережевывая пищу, — чем могу быть полезен?
Эйнджел с шумом втянула в себя воздух:
— Ваши люди уверены в том, что именно те двое, на которых я показала, убили Байрона?
