руки, выпустив зажатые между пальцев сюрикены, и тоже выхватил мечи. Хитрый Упрямец пнул в грудь кованым копытом подскочившего к нему разбойника – у того изо рта выплеснулся фонтан крови – и рванул к Грону через поляну. Из-за деревьев выскочил Улмир, успевший кончить со всеми, кого атаман отправил в лес, и на ходу рубанул по сторонам. Разбойники завопили и попытались броситься врассыпную, но Улмир и Хитрый Упрямец умело отжимали их к Грону. Грон неуловимым движением кисти отклонил в сторону неуклюжий выпад атамана и, чуть повернув лезвие Возвращателя долгов, воткнул его бандюге между третьим и четвертым ребром слева. Приподнял другую руку, и следующий разбойник просто налетел горлом на острие второго клинка. Грон шагнул вперед, приближаясь к следующим. Два быстрых удара – и одному повезло больше, он просто лишился руки до плеча. Еще шаг – на траву валятся еще, и тут Грон обнаружил, что противники кончились. Он поднял глаза. На лице Улмира была написана легкая досада.
– Экие увальни. Со степняками пришлось бы повозиться, а на этих даже разогреться не успел.
Грон фыркнул:
– Приедем – погреешься. – Он повернулся к ошарашенному парню.
Тот, заметив, что на него смотрят, захлопнул разинутый рот и сглотнул:
– Кто вы?
Грон и Улмир переглянулись. Грон уклончиво ответил:
– Мы возвращаемся на север, в гарнизон, господин.
– Я хочу, чтоб вы научили меня так драться.
Они переглянулись. Потом Грон негромко произнес:
– Нам надо ехать, господин.
Франк открыл было рот, но в этих словах чувствовалась такая непреклонность, что он просто сказал:
– Тогда я еду с вами.
Грон и Улмир вновь переглянулись, но на этот раз непреклонно звучали слова Франка. Грон пожал плечами:
– Вы избиты, голодны, устали, может быть, стоит вернуться и подлечиться?..
Франк упрямо мотнул головой и, не оборачиваясь, двинулся в сторону дороги. Улмир негромко спросил:
– И что с ним делать? Грон оценивающе протянул:
– Во всяком случае, у него есть мужество.
– Гонор, – возразил Улмир. – Через пару дней они бы его сломали.
Грон насмешливо поджал губы:
– Я знаю много народу, кто не выдержал бы и двух минут. К тому моменту, как они добрались до крепости Горных Барсов, Франк окончательно достал обоих.
Сразу по приезде Грон поднялся в свою комнату и немедленно вызвал капитана Ограма. Когда тот появился на пороге, Грон подвел его к окну и показал на Франка, который со спесивым видом рассматривал долину, превращенную в крепость. Однако сквозь спесь прорывался жадный интерес. Зрелище действительно было впечатляющее. На месте деревянного частокола уже поднялась каменная стена с зубцами и машикулями. Вплотную к пещерам, соединенные с ними крытыми галереями, выросли каменные здания. А у скал в дальнем конце долины сверкали свежей дранкой обширные конюшни.
– Видишь того парня? Ограм кивнул.
– Я хочу, чтобы ты отвез его в Восточный бастион, в учебный полк, в сотню Мронга.
Ограм хмыкнул. Мронг был известен своей жесткостью, но его выпускники были лучшими в учебном полку.
– На словах передашь, что он может делать с ним, что захочет. Парень только с виду дохлый, а так жилистый. Только два условия: он ОБЯЗАТЕЛЬНО должен закончить обучение и остаться живым и неискалеченным.
Когда Ограм вместе с Франком выехали из ворот, Грон облегченно отвернулся от окна и подошел к столу. В дверь постучали.
– Да?
Дверь отворилась, вошел Яг.
– Что? – вопросил Грон. Яг усмехнулся:
– У нас новый кухонный рабочий.
– Из ЭТИХ?
– Судя по всему, да. Грон вздохнул:
– Ты его еще не… Яг покачал головой:
– Я решил подождать тебя.
– Какие-то неожиданности?
– У меня создалось впечатление, что ему нужен именно ты. А вот что нашли у него в вещах. – Яг протянул небольшую камею с женским силуэтом.
Грон несколько мгновений разглядывал камею.
– Забавная вещица, конечно, слишком ценная для простого кухонного рабочего.
Яг хмыкнул:
– Не только.
Грон взял камею и пригляделся повнимательнее.
– Ты прав, очень напоминает вдову Эсеру.
– У меня сложилось впечатление, – заметил Яг, – что он действует один.
– Интересно, кто она ему?
– Может, мать? По возрасту как раз подходит. Грон вновь задумался.
– Что он собирается сделать со мной? – наконец полюбопытствовал он.
– Яд.
– Установили какой?
– Крошеный промбой.
– Не слышал.
– Изуверская штучка. Растворяется в любой жидкости, не дает осадка, не имеет ни цвета, ни запаха. А главное, никакого противоядия, стоит яду попасть в желудок…
– А если промывание? Яг улыбнулся:
– Неужели ты думаешь, что мы позволим ему…
– Да.
– Что?!
Грон сурово сжал губы:
– Я давно ждал такого случая. Мне нужен человек из их среды. Мне нужен кто-то, кто поможет мне отыскать их.
– А почему ты считаешь, что он…
– С этим хотя бы есть шанс, – настаивал Грон. – Во всяком случае, он явно любит свою мать. И хотя из- за меня она осталась калекой, но, в отличие от многих других, она жива.
– Но яд…
– Рискнем. Слушай, что надо сделать. – И он склонился к уху Яга.
Сайторн не верил такой удаче. Несколько минут назад его вызвал старший повар, окинул придирчивым взглядом и раздраженно буркнул:
– Бегом переоденься. Понесешь ужин командору Грону. И чтоб бегом.
Сайторн галопом бросился к своим нарам, достал камею и бросил взгляд на лик матери. Поцеловав камею, он сунул ее обратно, затем осторожно вытащил искусно сделанную каменную капсулу с крошеным промбоем. Сердце колотилось. Сегодня могла свершиться месть и вновь воссиять истина. Он сунул капсулу за пояс и бросился на кухню. Повар вручил ему поднос и, ткнув растопыренной пятерней в сторону каменного здания штаба Дивизии, поднес к лицу увесистый кулак:
– И смотри у меня!
Уже темнело. Часовой медленно двигался в сторону ворот Сайторн вошел в дверь, ногой затворил ее, потом поставил поднос, вытащил капсулу и щедро сыпанул содержимое в стеклянный кувшин с дожирским.
