является страх. Страх сильнее даже голода, и только он может заставить сытого рака пойти в сеть. Свою мысль дед проиллюстрировал многочисленными примерами из жизни, вспомнив уже к концу бутылки о первой любви, фронтовой дружбе, послевоенном восстановлении народного хозяйства и своем конфликте с директором молочно-товарной фермы.
Лев Михалыч не пил (я уважаю, но нельзя!) и делал краткие пометки в блокноте, отмечая про себя, что предложенный метод охоты на рака может быть интерпретирован как некий символ гносеологического фундизма экзистенциальной сущности бытия.
Наутро дед Вова показал заветное место и дал мастер-класс.
Собственно говоря, метод деда Вовы был очень прост: если топать ногами над рачьей норой, то испуганное животное выползает наружу и попадает в раколовку-топтушку, заранее поданную к выходу. Какое изящное, однако, решение! Лев Михалыч был впечатлен.
Таков был наш ответ шведу Абрахамсону.
За день до приезда дочери Лев Михалыч в панаме, с ведром и парой топтушек от деда Вовы прибыл на заветное место. После короткой рекогносцировки он последний раз пробежался глазами по записям в блокноте и приступил к делу.
И что вы думаете? Охота таки пошла! Вот что значит научный подход к решению любого, даже простого на первый взгляд вопроса.
Бросая в ведро очередного членистоногого, Лев Михалыч представлял, как он завтра будет угощать дочь и ее мужа-москвича лобстерами со своего огорода. Что эти москвичи понимают в донской кухне? Да ни черта! Кстати, нужно проконсультироваться, как правильно варить раков. Говорят, нужен укроп.
Охота на рака – очень увлекательное занятие. Лев Михалыч мог бы преследовать добычу до вечера, но тогда наш сюжет уткнулся бы в полное ведро раков и не имел дальнейшего развития. Чтобы этого не произошло, должна быть интрига, должен быть конфликт. Должно, в конце концов, что-то произойти. Однако день выдался прекрасный, небо было ясное, вода – зеркальная, а тишина вокруг ласково обнимала нашего философа, создавая иллюзию безмятежности. Ни о каких конфликтах и речи быть не могло. Лев Михалыч, сняв сандалии, бил чечетку босыми пятками по илистому берегу, напевая под нос неприличные частушки, и вот уже пятнадцать испуганных животных тщетно искали выход из ведра.
И надо же было такому случиться, что именно в то замечательное утро на противоположном берегу речки в плотных зарослях камыша сидел капитан милиции Костенко. Какая нелегкая занесла капитана в камыши – пока секрет. Создадим интригу.
Эка невидаль, скажете вы, – милиционер в камышах! Да мало ли у нас по всей стране милиционеров сидит в камышах, в кустах или других укромных местах. У них работа такая. Однако интрига заключается в том, что место было хоть и укромное, но не по работе там сидел капитан Костенко. Не служебная необходимость его туда очень внезапно занесла. А мотоцикл с коляской остался на дороге. Понимаете меня? Ну съел он вечером что-то не то. И так хреново ему было, и таким враждебным ему казался весь этот мир и населяющие его люди… Особенно хозяин того продовольственного магазина, который они вчера проверяли.
Хозяин магазина, конечно, сволочь, но нам сейчас не до него. Костенко потом с ним сам разберется. У нас назревает конфликт: с одной стороны – милиционер в камышах, а с другой – философ на берегу. И между ними пятнадцать метров водной глади и разница в мироощущении.
Вот сейчас, кажется, самое время столкнуть их между собой. Но это не так просто. Дело в том, что капитан еще не вполне дееспособен и мост через речку в полутора километрах от заветного места. Поэтому у нас есть время для того, чтобы объяснить, зачем нужно сталкивать между собой несчастного капитана и счастливого философа.
Буквально за пару месяцев до того, как мотоцикл капитана Костенко остался стоять на дороге, выяснилось, что пойма речки Кошки, включая село Кошкино и примкнувший к нему дачный поселок, находится на исконно казачьей территории. Выяснилось это после того, как бывший главный механик губернаторского гаража Федулов объявил себя атаманом им же образованной станицы Кошкинской и издал об этом соответствующий приказ. В том же приказе было рекомендовано всем казакам носить бороды, соблюдать старинные обычаи и беречь родную природу. В развитие этого приказа было направлено обращение к губернатору с просьбой отдать станицу и окрестности под контроль кошкинских казаков с целью создания экологически и этнически чистой территории. Говорят, что губернатор пообещал внимательно рассмотреть это обращение в ближайшее время и дал поручение помощнику.
Но ближайшее время, как это обычно бывает, все не наступало, а контролировать хотелось. Поэтому для начала атаман всея станицы Кошкинской очередным своим приказом создал казачий экологический патруль, а в нескольких местах берега речки Кошки были установлены фанерные таблички с надписью: «Лов рыбы и рака запрещен». О том, что таблички эти были замечены и оценены местными жителями, свидетельствовали различные дописки на них от руки. Это придавало табличкам истинно народный колорит и экспрессию.
В то же самое время и, можно смело сказать, – независимо от этого существовал местный отдел внутренних дел, а в нем – отделение по борьбе с экономическими преступлениями. В этом отделе проходил службу тот самый капитан Костенко, который сидел в камышах и враждебно смотрел на мир. От чего – уже не секрет.
И вот, враждебно глядя на мир, капитан Костенко замечает такую картину. На противоположном берегу танцует и поет мужик в панаме. То ли пьяный, то ли псих. Потом из кустов выскакивают двое в лампасах, начинают с этим мужиком ругаться, и ситуация грозит перерасти в драку.
Быстро выполнив определенные гигиенические процедуры, капитан Костенко встал и, застегивая форменные брюки, громко крикнул что-то вроде: «Прекратить!» или «Стоять!» – в общем, попытался пресечь происходящее. Потому что милиционер всегда на посту – хоть в камышах, хоть в кабинете.
И тут мужик в панаме схватился за грудь, побледнел и стал медленно оседать.
О мотоцикле с коляской мы упомянули не напрасно – через несколько минут капитан Костенко уже был на том берегу.
Из протокола осмотра места происшествия: «На правом берегу реки Кошка, в трехстах метрах к югу от села Кошкино и в пятидесяти метрах к северу от автодороги, находится раколовка сак, имеющая спереди четырехугольную форму, а сзади идущую на конус. Корпус раколовки состоит из алюминиевых трубок диаметром восемь миллиметров, обтянутых жаберной сетью с размерами ячейки десять миллиметров. Рядом с саком находится рак в количестве пятнадцати штук». Далее следовала подпись капитана Костенко и понятых в лампасах.
Рядом с раком на песке лежал неизвестный гражданин в панаме, который молча ловил ртом воздух, отказываясь тем самым от объяснений и подписи в протоколе.
Как появился этот протокол, спросите вы? Капитан Костенко всегда носил с собой в папке бланки протоколов осмотра места происшествия, поскольку часто оказывался в тех местах, где что-нибудь происходило. В то утро ему эти бланки очень пригодились, но он использовал не все. Один остался. Вот на нем и был составлен этот протокол.
Поскольку мужик в панаме отказался от объяснений, капитан выслушал тех, кто в лампасах, сходил посмотреть на фанерную табличку и понял, что налицо имеется состав преступления. Мужик был доставлен в райотдел и водворен в камеру для задержанных, а протокол, рапорт и справка межрайонной инспекции рыбнадзора с расчетом ущерба водным ресурсам Российской Федерации были переданы по подследственности. День для капитана, как видите, прошел не зря, хотя ничем особенным не запомнился.
А вот Вале этот день запомнился надолго. Сначала она ждала Левушку к обеду. Потом стала нервничать, потому что надо было ехать в город встречать дочку. Потом, заготовив несколько убедительных фраз, отправилась на берег искать мужа и дошла до заветного места. Потом она увидела панаму и сандалии мужа, сиротливо лежащие у кромки воды…
Температура воздуха к тому времени перевалила за тридцать, но руки и ноги у Вали стали холодными. Чтобы утонуть в Кошке, где самая большая глубина не превышала полутора метров, нужно было предварительно застрелиться. Но Лев Михалыч в любых своих проявлениях отличался нестандартностью, и от него можно было ожидать чего угодно. В конце концов, ему могло стать плохо с сердцем, он мог упасть в воду и захлебнуться.
