возник пожилой полноватый мужчина с усталыми припухшими глазами.
— Вам индивидуальный заказ, мистер Тронхейм?
— Простите, нет, — улыбнулся Эрих, узнав одного из своих пациентов. — Мне хотелось бы узнать, как составляется рацион питания сотрудников станции.
— Это целая наука, мистер Тронхейм, но в практике подбираем тридцать-сорок блюд на месяц. Последовательность их рассчитывает кибермашина. Она же ведает потом распределением по номерам готовой продукции.
— Значит, повторяемость блюд, насколько я понял, контролируется киберавтоматом? Значит, и овощи тоже…
— О нет! С овощами несколько сложнее. Те из них, которые не употребляются в сыром виде: картофель, свекла и прочие, поступают на кухню, остальные, в том числе и фрукты, распределяются непосредственно с оранжереи.
— Значит, прямо с грядки к столу потребителя, — пошутил Эрих.
— Зачем же, там есть накопители, в которых соблюдаются оптимальные условия хранения.
— И простите, последний вопрос. Распределением овощей и фруктов тоже ведает ваш кухонный кибер?
— Нет, в оранжерее есть свой. Он рассчитывает и программу работ: поливки, подкормки. Если требуется, в программу вносит свои коррективы профессор Лумер.
— Очень признателен вам за разъяснения.
Выключив видеофон, Тронхейм прикрыл рукой глаза.
Раньше свечение экрана не вызывало такого раздражения. Ослабление нервной системы налицо. И причастность Лумера подтверждается. Психобиофизик чувствовал, что не хватает главного в этих предположениях — реальной научной основы. Предъявлять обвинения Лумеру на основе такой фантастической гипотезы, как говорящие огурцы, — несерьезно. А что делать? Как проверить? Никакой плодотворной мысли не появлялось. Разговор о рационе напомнил ему о том, что наступило время подкрепиться. Эрих прошел в жилую комнату. На столе все еще лежали горкой вчерашние овощи и фрукты. Неужели именно в них заключен гипнотический яд, который не улавливается никакими анализами? Почему бы и нет? Ведь Лумер занимался подобными проблемами и до прибытия на Луну. Если допустить, что клетки растений усваивают информацию, а такая возможность не лишена смысла: ведь и клетки нашего головного мозга организованы подобным же образом, то… Тогда все разрозненные сведения и необъяснимые факты соединяются в единую цепь. Да, Лумер автор нашумевших в свое время открытий о воздействии звуковых волн на жизнедеятельность растений, но он и талантливый селекционер! Следовательно, он мог в значительной степени улучшить восприимчивость растений к звуковым колебаниям и даже воспитать у них способность к их аккумуляции. Нет, такой вариант не лишен логики. Труднее с доказательствами. Многочисленные психические заболевания на станции? Слишком щекотливый вопрос и потому будет выглядеть неубедительно. Можно, провести эксперимент в присутствии компетентной комиссии, но прежде эту комиссию надо заинтересовать, убедить. Для этого нужны я противоположные факты. Стоп! А яблоки! Те самые, которые регулярно отправляла с Луны на Землю мисс Лумер своему кузену, и у того прорезались математические способности! А садовник! Еще один пример положительного воздействия, причем под руками. Тронхейм забыл о головной боли. Ага! Яблоки оказывают стимулирующее действие на аналитические способности! Эрих схватил со стола самое крупное и надкусил. То самое, с шафранным привкусом! Он съел несколько штук, прибрал комнату и заказал обед. Впервые с легким сердцем похлебал горячего супу, уничтожил сочную отбивную и только пару свежих огурцов сунул в пластиковый пакет, вместе с сорванными вчера в опытной секции, и убрал в термостат. Они могли пригодиться для эксперимента перед комиссией, если Лумеру удастся уничтожить урожай в опытной секции до приезда комиссии.
Вздремнув после обеда, Тронхейм снова был полон сил и энергии. Согнав душем остатки сонливости, он вызвал Элси.
— Как ты себя чувствуешь, — спросил он, вглядываясь в ее изображение на экране.
— Болит голова и вообще все отвратительно…
— Зайди, у меня есть патентованное лекарство от головной боли.
— Серьезно? И помогает?
— Вполне. Можешь судить по мне.
— И ты до сих пор не предложил?
— Я даже не догадывался, что оно у меня есть.
— О, господи, что ты за человек! Ну, я сейчас.
В ожидании Элси Тронхейм снял с себя психограмму.
График оказался вполне удовлетворительным, и психобиофизик даже потер руки от удовольствия. Похоже, что он прав, но главное — факты и факты. Эрих вызвал наугад нескольких пациентов и попросил прийти на прием. Потом договорился с Лембергом и Кэлкаттом о встрече после работы. Теперь надо было продумать возникшую идею в деталях, но в это время распахнулись двери и вошла Элси.
— Болит? — сочувственно оглядев ее, спросил Эрих.
— Ужасно. Раскалывается.
— Ничего, сейчас подлечим.
Тронхейм ушел в жилую комнату и принес пару яблок.
— Ешь яблоки, Элси. Это полезно для твоего организма.
— Дай сначала таблетки, — простонала она. — Да я и не люблю их.
— Придется полюбить. Яблоки и есть твое лекарство. Мисс Лумер вспыхнула и поднялась с кресла.
— Ты позвал меня поиздеваться?
— Ну, ну, Элси, — Тронхейм ласково усадил ее обратно. — Я слишком хорошо сознаю твое состояние, чтобы допустить глупую шутку. Поверь мне, после этих двух яблок тебе станет намного легче. Конечно, не сразу. Через час, два…
— Не понимаю.
— Все очень просто. Яд и противоядие. Как в старинной сказке про маленького Мука. Что ты обычно ешь из овощей? Огурцы?
— Нет, я люблю помидоры.
— Да, прости. Конечно, не огурцы. Он не мог тебя кормить огурцами. Ты и сегодня ела помидоры?
— Допустим, но в чем дело? Ты говоришь загадками.
— Помидоры, которые ты ешь, подавляют твою волю и память.
Мисс Лумер закрыла лицо руками.
— Я ничего не понимаю. Ты меня зачем-то пугаешь, — в ее голосе явственно послышались слезы.
— Элси, успокойся, пожалуйста. Возможно, я неправ. Помидоры, начиненные гипнотическим ядом, к тебе, наверное, попадают нечасто. И съешь эти превосходные, великолепнейшие яблоки, которые так обожает твой кузен Альфред. Я правильно назвал его имя?
Она вздохнула, вытерла глаза платком и принялась за яблоки.
— А теперь, дорогая, — сказал он, когда с фруктами было покончено, — мы снимем психограмму. Не так ли?
Осторожно, как на капризном ребенке, Эрих установил датчики и включил прибор.
— Доктор, вы умеете читать эти закорючки? — спросил он, кладя перед ней только что полученный график.
— Немного могу, но у меня очень болит голова.
— Прости. Совсем забыл. Знаешь, пойди приляг не много. Может, тебе удастся вздремнуть, а потом мы поговорим.
Устроив Элси на своей кровати, Тронхейм вернулся к своим записям, но поработать ему не удалось: зуммер возвестил о приходе первого пациента.
— Проходите, мистер Парсон. Как вы себя чувствуете?
— Представьте, неплохо, доктор. Даже превосходно, если хотите.
— Вот и отлично. Не ощущаете ли недостатка в питании, скажем, в каких-нибудь особых, любимых
