блюдах?
— Помилуйте, доктор. Здесь превосходно кормят!
— Скажите, мистер Парсон, а вы не могли бы припомнить свой рацион за последнюю неделю?
— Довольно трудно ответить… Каждый раз что-нибудь новое… К тому же всегда свежие овощи…
— Свежие овощи? Какие именно?
— А почему вас это удивляет? Разве вам не…
— Нет, — пустился на маленькую хитрость Эрих. — Мне, по-видимому, не положено.
— Возможно, возможно… — смутился Парсон. — Хотя, сами- понимаете, довольно странно…
— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил Тронхейм.
— Разные. Редиска, лук зеленый, огурцы, помидоры…
— Каждый день такое разнообразие?
— Простите. Конечно, нет. Огурцы кончились две недели назад. Редиска еще раньше. Сейчас, в основном, помидоры.
— Спасибо, понятно.
Эрих задал несколько вопросов о работе и режиме суток, о сновидениях. Выяснив, что психика мистера Парсона не имеет отклонений, он отпустил его.
После опроса намеченных пациентов Тронхейм убедился, что привилегией на огурцы пользовался он один.
В конце дня в номер заглянул Джонни.
— Вы вызывали меня, док?
— Да, дружище. У меня к тебе маленькая просьба. Посмотри этот хлам в ящиках и, если можно, собери из этих блоков портативный магнитофон.
Кэлкатт порылся в ящике.
— Я взял, что нужно. Через пару часов будет готово. Только я лучше буду работать в своем номере.
— Как хочешь, Джонни. Только чтобы сегодня он был готов.
— Сделаю, мистер Тронхейм.
Кэлкатт ушел. Эрих встал, потянулся. Сегодня он был удовлетворен прошедшим днем. Отступили ночные кошмары. Появилась вполне естественная рабочая гипотеза, которая, в общем, граничила с истиной. Он решил взглянуть, как чувствует себя мисс Лумер. Элси сидела за столом и с аппетитом ужинала. На отдельной тарелке лежала пара огурцов.
— Ты знаешь, я превосходно выспалась и так мне захотелось поесть, — она потянулась к огурцу. — Смотри, какие свеженькие…
Эриха бросило в жар. Он прыгнул, как дикая пантера, и вырвал огурец у нее из рук в то самое мгновение, когда она поднесла его ко рту.
— Ты с ума сошла! Это же говорящие! Они предназначались мне.
— Послушай! — Вскочила из-за стола мисс Лумер. — Мне надоело! Что за бред ты несешь?
— Как твоя голова? — не обращая внимания на ее горячность, ласково спросил Тронхейм.
— Прошла… — недоуменно проговорила Элси, обескураженная его тоном. — Но ты мне объяснишь, наконец, толком? Без интригующих намеков? Все-таки я врач и…
— Объясню, дорогая. Немного позже. Ты поужинала? Тогда пойдем.
— Опять психограмму?
— Да. И ты напрасно улыбаешься. У меня это единственный способ убеждения и, прежде всего, самого себя.
— А может, плюнем на это? Я схожу за бутылочкой, и мы прекрасно проведем вечер.
— Идея хорошая, тем более, что есть причина отпраздновать удачу. Я, кажется, набрел на причину психических заболеваний.
— Ого! Мы настроены оптимистически!
— Не веришь? Вполне понятно. Однако начнем.
Сделав запись, он положил на стол две психограммы.
— Итак, милый доктор, кто-то говорил мне, что разбирается в психограммах… Первая была снята четыре часа тому назад. Посмотри, как сглажены пики вот здесь… Видишь? И здесь… Что это означает?
— Наверное, подавление некоторых нервных центров.
— Не некоторых, Элси, а вполне определенных — памяти и воли. Теперь, как врач, скажи: какие заболевания могут вызвать такие отклонения?
— Непосредственные, травмы этих участков мозга, злоупотребление алкоголем и наркотики. И, конечно, общие психические расстройства.
— Хорошо. Как скоро можно их восстановить?
— При правильном диагнозе в две-три недели.
— Тогда посмотри вторую психограмму. Она снята сейчас, только что.
— Не может быть! Значит, я абсолютно здорова!
— Нет, не совсем. Пики, хотя и выражены достаточно четко, но сидят на срезанных трапециях. Ешь яблоки, Элси!
— Очень странно, — задумалась Элси. — Если бы я не была свидетельницей, не поверила бы в такое быстрое излечение, да еще с помощью обыкновенных яблок. А может, все-таки сказался коньяк?
— Нет, дорогая моя, у тебя сейчас состояние лучше, чем тогда, когда я тебя встретил в Луна-городе, но ведь и тогда мы пили коньяк, не так ли?
— И чем ты все объясняешь?
— Ты хорошо знаешь, какие эксперименты проводит твой отец?
— Примерно знаю. Воздействие звуковых колебаний на растения.
— И занимается селекцией сортов, наиболее восприимчивых к ним, — добавил Эрих. — Так?
— Пусть так, — согласилась Элси.
— А к каким последствиям может привести подобное воспитание растений?
— Повысится урожайность, вкусовые качества… Не знаю, может быть, еще что-то…
— Вот именно, что-то еще! А это всего-навсего усвоение растениями различной информации и концентрации ее в плодах. Это естественно. Растение все лучшее отдает плодам!
— Ты считаешь, что отец мог вывести такие сорта, которые… — Элси запнулась, боясь высказать вслух мысль, показавшуюся ей слишком дикой.
— Да, — жестко ответил Тронхейм.
— Но это невозможно!
— А твой кузен Альфред, неожиданно обнаруживший математические способности? Не правда ли, странная прихоть посылать яблоки с Луны на Землю? Вся соль в том, что на Земле таких нет. Своим излечением ты тоже обязана им!
Элси задумалась. Тронхейм не мешал ей. У мисс Лумер было значительно больше материала для размышлений.
Она лучше знала и обстановку на станции, и истории болезней, развивавшихся на ее глазах, и многое другое, что следовало пересмотреть теперь под другим углом зрения. Эрих понимал, что его единственный шанс убедить комиссию поставить эксперимент — ее поддержка, но пойдет ли она против отца?
— Это ужасно, что ты говоришь, — прервала молчание Элси. — Но настолько же и фантастично, чтобы поверить.
У дверей замигала лампочка и загудел зуммер.
— Наверное, садовник, — прошептал Эрих. — Уйдешь в другую комнату?
— Да, пожалуй, от лишних разговоров.
Она тихо выскользнула за дверь. Тронхейм разблокировал вход.
— Проходите, мистер Лемберг. Как вы себя чувствуете?
— Благодарю. Преотлично!
— Очень рад. А как насчет провалов памяти?
— После того случая не было. Я вам, доктор, премного благодарен за процедуры.
— Думаю, моя помощь была не главной, — усмехнулся Тронхейм. — Все зависит от пищи и здорового
