С двух сторон во двор с ревом вкатывались машины чрезвычайных служб. Миша успел зафиксировать две белые «десятки» с сигнализацией на крыше, следом за ними — навороченный микроавтобус «скорой помощи» и такой же автобус с надписью «МЧС» на борту. С другой стороны неслись легковые иномарки с голубыми вертушками, а с улицы в квартал сворачивала пожарная машина.
У Михаила отвисла челюсть. Кто-то его обскакал, это очевидно. Не нужно быть провидицей Вангой, чтобы понять, кто это сделал. А вот зачем? Неужели Саакян раньше его понял, что нужно делать?!
Миша так и стоял, не решаясь двинуться ни вперед, ни назад. На языке и в уме вертелся один вопрос: «А я тут на кой?!»
Две машины — какие-то черные иномарки с тонированными стеклами — остановились, заблокировав дверь подъезда. Из них выскочили Люди В Черном — точнее, два парня в черных куртках и таких же брюках, похожие на агентов национальной безопасности. У одного в руках была рация, у другого — пистолет.
«Е-мое, — подумал Михаил, — Джеймс Бонд на марше».
Один из парней (если бы он был негром, то наверняка сошел бы за обаятельного ушастика Уилла Смита) сразу направился к Мише, будто только о встрече с ним и мечтал в этот чудный ноябрьский день.
— Михаил… Михаил Поречников, если не ошибаюсь! — воскликнул он, причем в голосе не было даже намека на вопросительные интонации. Миша кивнул и сразу приготовился ко второй части вопроса. И правильно, что приготовился. — Не родственник, случайно? — улыбнулся агент.
— Нет. Даже не однофамилец.
— Понятно. — «Уилл Смит» взял его под руку, отвел на пару шагов назад. — Давайте по пунктам, Михаил-не-однофамилец. Парень там один или успел взять заложника?
У Миши отвисла челюсть. Он едва не впал в ступор.
Это какой-то сумасшедший дом. Он так долго пробирался по этому делу — практически на ощупь, как один из тех слепых, что ощупывали разные части слона и поэтому не могли определить, что это за диковинный зверь такой, одновременно похожий и на шланг, и на огромный лопух, и на греческие колонны. А тут прибежал какой-то хмырь с рацией и сразу припер тебя к стенке своей потрясающей осведомленностью.
Но, блин, надо было отвечать…
— Похоже, он там с женщиной, — хмыкнул Миша. — Она приехала вон на той красной машинке. Видите — «хонда»?
— Понял вас, — отчитался агент и тут же прильнул к своей рации. — Так, орлы, здесь первый! У парня заложник… Женщина… Попробуйте пробить номер ее машины… записывайте…
Он занялся осмотром ее автомобиля и на время оставил Михаила без присмотра. А тот попытался улизнуть.
— Не так быстро, молодой человек! — остановил его второй агент, занимавшийся разворачиванием во дворе «оперативного штаба». — Туда никто не войдет! Вы здесь живете?
Миша покачал головой.
— Ну, тогда стойте на месте, пожалуйста!
Он не возражал. Попасть в эту «контртеррористическую мясорубку» ему не хотелось даже ради достижения благой цели.
«Лагерь» был развернут молниеносно. Внезапно двор наводнили какие-то явно неместные люди, причем в таком количестве, какое не уместилось бы в прибывшем транспорте. Из микроавтобуса с надписью «МЧС» выгрузились ребята в камуфляже, с автоматами и в черных масках с прорезями для глаз и рта. Всего их было человек восемьдесять, они облепили дверь подъезда, как мухи кучку лошадиного дерьма, и явно ждали какой-то команды. Кто ее должен был отдать, Миша пока не понял.
Он крутил головой в разные стороны и постепенно ощущал себя персонажем голливудского боевика. Например, «Не пойман — не вор». Куча народу, шум-гам, не хватает только лопастей вертолета над головой и камер телевизионщиков. Да и чернокожий Дензел Вашингтон вряд ли выйдет из трейлера, чтобы навести порядок.
«Что-то у тебя сегодня какие-то киношные ассоциации поперли», — подумал Миша. Больше всего ему хотелось сейчас понять, что происходит в самом подъезде, но в его «экстрасенсорном эфире» стоял невероятный фон, мешающий получить нужную информацию. Эти чертовы «агенты» здесь уже наследили, как случайные зеваки на месте автокатастрофы…
К Мише вернулся тот первый агент с рацией в руке, похожий на отбеленного Уилла Смита.
— Михаил! Мне нужно хотя бы в общих чертах знать, с чем мы можем там столкнуться. Я понимаю, что мы свалились неожиданно и даже наверняка кого-то напугали, но все-таки… Попытайтесь сосредоточиться. Что там происходит?
Миша снова немножко охренел. Агент сразу брал быка за рога, демонстрируя полную осведомленность. Он знал, с кем имеет дело и какую помощь может от него получить.
Ай да Саакян! Ай да сволочь! Он по-прежнему предпочитает играть роль кукловода, потому что уверен, что место в зрительном зале ему явно не по чину.
Хорошо, Александр Георгиевич, поиграемся…
Миша «попытался сосредоточиться». Ничего не получилось — фон не только не пропадал, но даже усиливался. Что происходило внутри, не смог бы определить сейчас и сам профессор.
— Послушайте… — сказал Михаил, нагибаясь к уху агента. Чтобы нормально общаться, приходилось повышать голос. — Простите, вы кто по званию?
— Полковник!
— Послушайте меня, товарищ полковник! Я точно не могу сказать, что там происходит, но вы очень сильно нашумели, и он наверняка услышал. Я могу только гарантировать, что мальчик не в себе и он готовится что-то сделать… Я думаю, с целым подъездом. Эта женщина, которая у него в руках, — это, извините, мелочь. Только повод! Понимаете?
Офицер пару секунд смотрел на него изучающе, потом кивнул:
— Хорошо! Это уже кое-что!.. Вы уверены, что он будет угрожать еще кому-то?
— Уверен… Вернее, я чувствую! Я видел его несколько дней назад… и это было жуткое зрелище, так что не обольщайтесь.
Полковник снова кивнул.
— Личность его нам раскрыть сможете?
— Я — нет. Вон стоит местный житель. Он его должен знать!
«Надеюсь, офицер не отдаст приказ палить по дому из какой-нибудь базуки!» — подумал Миша.
Будто в подтверждение его опасений, агент спросил:
— Как считаете, стоит ли эвакуировать жителей подъезда?
Михаил не ответил.
— Эй, друг! — крикнул полковник. — Я спрашиваю, эвакуировать стоит?
Но Миша продолжал молчать.
Он что-то «услышал».
Лифт остановился на шестом этаже. Костя не знал, что происходит во дворе, потому что последние несколько минут гонял кабину вверх-вниз. Никаких звуков из внешнего мира до его ушей, понятное дело, не долетало, до него доходили только всхлипы его жертвы. Кроме того, он уже чувствовал и запах ее страха — он поразительно напоминал запах мочи.
Долбаный психолог! Только за этот запах он готов был прикончить ее прямо сейчас, не отвлекаясь на шекспировские монологи! Ведь он не сможет сделать с ней то, что собирался! Ни о какой любви в такой ситуации речь уже не шла.
— Чертова тварь!!! — чуть не плакал Костя, толкая женщину в стену кабины.
Вспышка ярости продолжалась несколько секунд. Он ударил ее о стену четыре раза и отпустил, она сползла по стенке на пол. Тушь с ресниц растеклась по щекам, делая женщину похожей на плачущего Пьеро. Кроме разводов, лицо украшали свежие ссадины и красные пятна, которые скоро превратятся в синяки. Пальто было расстегнуто, из разорванной блузки выглядывала поруганная грудь (а лифчик она, оказывается, не носит, ха-ха!).
