– Клещиками его, – посоветовал инквизитор, возбуждаясь, – клещиками! Защеми как следует!
– Щас мы, – нежно проворковал Гесс, вооружаясь клещами. – Щас он у нас разболтается что твоя теща! Может, ножичком, кхенти?
– Давай! – хихикнул инквизитор. – Отдери ему ремешок до пупа!
«Великий космос, – подумал Давид, смежая веки. – Вот бы это был сон! Проснуться бы…»
Внезапный шум и визг инквизитора заставили его открыть глаза. В подвале орудовал руум – подхватив свободные ножные кандалы щупальцами, он нацепил один браслет жрецу на шею, а другой защелкнул на щиколотке задранной кверху ноги. Инквизитор подергался, пребывая в этой нелепой позе, рухнул на стол и затих, только глаза таращил.
– Изыди! – взревел Гесс, отмахиваясь от Шарика кочергой и клещами. Руум молниеносно отрастил ус и подсек палачу ноги. Тот с размаху шлепнулся об пол, аж гул пошел, – и обмяк, получив отростком по голове.
– Привет, Шарик! – заорал Давид. – Помоги-ка.
– Куок!
Руум подбежал, ухватился за цепи, сковавшие Виштальского, и выдрал их из стены. Потом ловко расцепил оковы.
– Спасибо! – сказал Давид с прочувствованностью. Он быстро подошел к мычащему инквизитору и снял у того ключи с пояса. Жрец лишь икнул.
– Только заори, – пригрозил ему Давид, – всю связку в глотку запихаю!
Инквизитор лишь пуще выпучил слезящиеся глаза.
– Это что? – спросил Зесс в полном изумлении.
– Не что, а кто, – поправил его Давид, подбирая ключ к замку на цепях траппера. – Это руум, кличка Шарик. Свободен!
– Тогда бежим!
– Как? Голяком? Спасибо, я лучше оденусь. И тебе советую!
Виштальский бесцеремонно вытряхнул Гесса из его халата и сдернул с него юбку. Размер великоват. И потом разит. Ничего, потерпишь. Каждое движение будило боль в обожженных местах. «Потерпишь, я сказал!» – прикрикнул на организм Давид.
Зесс позаимствовал сиреневую рясу инквизитора и еле влез в нее.
– Ну, руки в ноги!
Первым за двери выкатился руум. Только повернул не к пандусу, а в другую сторону, вдоль по кольцевому коридору. Зесс ринулся следом, тут же затормозил и вернулся в пыточную.
– Погоди-ка…
Он нагнулся над скулящим инквизитором и бесцеремонно снял с него золотую пектораль, болтающуюся на тощей груди.
– Пригодится в хозяйстве… Ходу!
Зесс и Давид помчались по коридору, делая круг. Вскоре завиднелся голубоватый отсвет – слабое сияние испускал руум. Он топтался около треугольного провала в вогнутой стене.
– Куок!
– Мы уже здесь!
Шарик мигом исчез за стеной, следом метнулись и двое «колдунов». Давид обернулся на бегу – проход за спиной медленно зарастал, стягиваясь в полоску. Все, закрыто.
Обернувшись, Виштальский едва не стукнулся лбом о трубу. Поднырнув под нее, он оказался в длинном коридоре, плавным изгибом уходящем влево и вверх.
Вышли они из стены Станции – и попали прямо в колючие заросли. Кое-как продравшись, вывалились на лужайку, скрытую деревьями. Ни с аллей, ни с площади их не было видно.
– Пошли отсюда, – сказал Зесс, оглядываясь, – и поскорее! Смешаемся с толпой.
Виштальский кивнул и приказал Шарику:
– Сделай вид, что тебя нет! Руум словно растаял в воздухе.
– За мной, – буркнул Зесс, выходя на Центральную площадь.
Траппер на пару с пришельцем из космоса направили свои стопы к большому скоплению народа, заполнившего широкую улицу, которая выходила на площадь. Там был базар.
Потолкавшись в толпе, Давид разглядел местные деньги. Средством обращения служили золотые и серебряные шарики, нанизанные на крепкий шнурок, – получалось что-то вроде четок.
Торговали всем подряд. Рыбаки хвалили улов – рыбин, похожих на удавов, разве что головы у них были сплющены в вертикальной плоскости. Они вешали добычу на шею и гордо поднимали руками голову и хвост – вот, дескать, какая тушка! На неделю хватит всю семью кормить!
Ткачи потрясали узкими, вполметра, рулонами плотной ткани из шерсти долгоногов, раскрашенной во все колеры, кроме черного – исконно королевского – цвета. Оружейники хвастались своим умением, выставляя на продажу кривые мечи, двойные ножи, метательные диски. Шум и гам ходили волнами по всей улице.
– Дешево отдаю! Гляди, прочная какая! За всю жизнь не сносишь!
– По-твоему, я и до завтра не доживу?
– Корешки сла-адкие! Папаша, купи ребенку корешок!
– Отойди!
– Вот жадина!
– Мам, мам! Купи мне вот это, красненькое!
– А что это?
– Не знаю. Купи-и!
Зесс высмотрел крепкую лавку, где торговали украшениями, и направился туда. Его встретил сам хозяин, грузный и бесформенный мужичок, в улыбке которого елей смешивался с медом.
– Чего изволите?
– Ценности берешь?
– А то! – сделал стойку торгаш.
Траппер вытащил конфискованную пектораль.
– Вот!
Глазки торгаша загорелись.
– Беру! – выдохнул он.
– Что дашь?
– Вязку золота!
– Две!
– Ладно, уговорил! Вязку золота и две серебра!
– Идет. Грабитель…
– Как можно, как можно!
Сияя, торгаш выложил на прилавок увесистые «четки» из золотых бусин и две понизи серебра. Зесс сгреб «всеобщий эквивалент», ссыпав в карман передника-«набрюшника». Так оно надежней.
Побродив по торговой улице, траппер высмотрел в толпе благообразного старичка в поношенной, но чистой одежде и обратился к нему:
– Уважаемый, не подскажете, где тут можно стать на постой?
Старичок залучился улыбочкой:
– Да я ж титула невысокого.
– Ну, года – это тоже богатство… – выкрутился Зесс.
Старичок перевел взгляд на Давида. Траппер веско сказал:
– Он со мной.
И только теперь Давид понял, что Зесс вовсе не выкручивался. Просто они со старичком проговорили пароль и отзыв.
– Свернете на улицу Горшечников, – сказал старичок приглушенно, – и выйдите по ней к самой стене. Там пойдете налево и подниметесь по ступеням, увидите дом, белый с синим, спросите мастера Тосса.
– Да услышат тебя Творцы, уважаемый!
