Минору! – крикнула она, заметив соратника.
– Доко?
– А вон скрючился, под трубой.
Минору тоже увидел нас, отёр рот снегом и доковылял до бетонного закутка между «зданиями», где мы с Аоки отсиживались.
– Кусотарэ, – прохрипел он.
– И часто тут такое бывает? – спросил я. – Что это было, кстати?
– Скатол с жирными кислотами и серой, – мрачно пояснил Минору. – Ну и по мелочи всякой химии. Как только ухитряются такую гаракуту добывать? Может, у них тут фабрика в подвале?
Жизнь в окрестностях помоста с танцорами помаленьку наладилась. Отплевавшись и залив стены и горы битого кирпича всякой дрянью из желудков, обитатели Полосы и гости расползлись по другим забегаловкам. Интересно, андроиды с собачками пострадали от химической атаки? Вряд ли. Наверное, продолжали себе сражаться в одиночестве.
Скоро до стоянки добрели остальные камайну, пострадавшие в разной мере. Веселиться больше никому не хотелось, и мы отправились в город. Там и разъехались, причём я с добычей – пятью таблетками экстази.
22. Понедельник
Я думал, что меня попросят поработать вместо Давида, но дир, оказалось, быстро нашёл ему замену на бирже. Место-то приличное, особенно для чернопаспортных. Про обещанную мне премию, кстати, дир Итиё так и не вспомнил. Ничего странного. Ну и ладно, я вчера на Полосе кучу денег срубил. И вообще я понял, что с моими данными можно в том же Чайна-тауне неплохой навар иметь. Карликов метать, например, или в боях участвовать. Я теперь много приёмов от сэнсэя из голика знаю.
Позвонил в контору, узнать – что да как, и мне Марина ответила:
– Пришёл один парнишка с красным паспортом, да куда ему до тебя. – Она облизала губы и придвинулась к камере смарта. – И совмещать свои смены с твоими, как Давид делал, господин Итиё не разрешил. Он всё равно даже не собирался. Будешь теперь самостоятельно за робококов отвечать.
– Я и так это делал, – пожал я плечами.
– Ну как, побывал у этой гангуро?
– Откуда ты знаешь?
– Так у меня же эта камбала плоская, Урсула, адрес её узнавала. Она сказала, что это для тебя, а то бы я не дала. Хотел Давида отыскать?
– Он был моим учителем, – кивнул я.
– Я тоже могу… – Марина ещё ближе придвинулась к камере, чуть не засунула её себе за вырез кимоно. – В смысле, кое-чему научить. Ты сегодня в Храм не идёшь? А то можешь встретить меня после работы. Ой, дир идёт, – всполошилась она и отключилась.
И хорошо, а то я уже нервничать стал. Я потёр физиономию ладонями, чтобы остудить её, но напрасно. Пришлось вывернуть заслонку кондишена и постоять под струёй ледяного воздуха с улицы. Пахло морем и масляным железом, рыбой и смолой от кибертрановых шпал. Снаружи было пасмурно и как-то туманно. То ли смог висел над городом, то ли просто осенний туман. Тайфун почему-то затух и не сыпал больше снегом, не бил порывами ветра по небоскрёбам и моему маншёну.
Делать ничего не хотелось. Ни голик смотреть, ни с танкобоном валяться. Один только раз я прочитал тот хентайный комикс, что мне на Полосе купили, и всё. А раньше раз по десять пересматривал. Тревожно мне было и пусто, словно что-то грозовое, тяжёлое скапливалось вокруг и никак не могло прорваться.
Тут я вспомнил про жучка и решил проверить – работает он или нет. Развернул экран смарта прямо на футоне и запустил окошко чипперовой программы. Надел наушники… По-моему, там кто-то с кем-то дрался. Я вспомнил Торикин рассказ, как космонавт с тэдди мутузят Ер-второго. Неужели они этим и занимаются? Воистину этот Хисаси – просто демон разрушения.
Послышался голос гангуро, но разобрать, что она кричит, я не смог. «Да… – подумал я. – Похоже, этот жучок только и годится, чтобы своё положение выдавать. Ничего не разобрать, что говорят. Или нанодвигатели подсели?».
Я послушал ещё, но потом вырубил дурацкую программу. Хотя программа, может, была вполне ничего, только аппаратная часть подкачала. Или всё-таки двигатели выдохлись, симатта? Как бы там ни было, ловить мне тут нечего. Я даже не успел толком понять, что меня настиг полный провал в деле с Давидом, как тренькнул вызов смарта. Кто-то звонил. Я опустил микрофон к губам и ответил:
– Егор Като…
Экран передо мной вспыхнул, и я увидел на нём Торико!
– Я бы хотела встретиться с тобой, Егор, – в тревоге сказала она. – Я думала, ты на работе, приехала в зоопарк, а тебя нигде не видно. Ты разве не здесь?
– У меня выходной.
– Давай встретимся, разговор есть… В кафешке возле автоцентра ВАЗа, ёси? Мне недалеко, минут пять на машине. Там сябу-сябу дешёвую подают.
Я в спешке напялил чапсы и суйкан. Не помню, когда я так торопился в последний раз. На работу летом, кажется. Хорошо ещё, дождя или снега не было, а то бы занесло где-нибудь на мокром месте… Я домчался до автоцентра минут за десять – кары объезжал на поворотах как столбики. Благо дорога везде была зелёной, судя по схеме. Никаких датчиков в бордюрах и камер вокруг неё ещё не успели навтыкать.
Торико я сразу увидел, когда в ресторан вошёл, хотя тут было довольно много народа. Громко играла из автомата дзоку и стоял дым с привкусом марихуаны. Куча отоко, и все обсуждали что-то автомобильное. Гангуро сидела у огромного окна и мяла в руках свёрнутый в трубку экран смарта. При виде меня она вскочила и помахала рукой.
Как-то она постарела, что ли? Коричневая кожа будто покрылась пылью, а волосы и губы уже не были такими празднично белыми. Её что-то сильно угнетало. Я скинул суйкан и повесил его на спинку стула.
Телятину готовили за соседним столом. Там была оборудована жаровня, и пяток красных отоко с масляными губами пожирали её с громким чавканьем, запуская пальцы в глиняную чашу. Я махнул филиппинке в кимоно рукой, и она принесла нам блюдо с двумя кусками сябу-сябу и две банки холодного сётю.
– Что случилось? – спросил я. – Ребёнок шалит?
Она выложила передо мной бумель. На нём было небрежно нарисовано несколько линий, типа схема улиц, и написано: «Крысобойня, 21.00». Я всмотрелся в эту неразбериху и ничего не понял. Так о том и сказал.
– Это карта Полосы. Небольшого куска, конечно… Забегаловка называется «Крысобойня», Давид будет там сегодня в девять часов. Они там ужинают.
Я молча уставился на Торико, не веря ушам.
– Почему ты мне это говоришь?
– Он же твой учитель! Ты не можешь желать ему худого, правда? А все остальные… – Она резко вздохнула и долго глотала из банки. Я в это время успел слопать половину своего куска. Говядина и правда оказалась неплохой, уж точно лучше заморозки из автомата. – Он сказал, что его убьют. Попросил что- нибудь придумать… На крайний случай позвать полицию. Его заказчики просто звери.
– Не понимаю, – признался я. – Давай сначала. Как ты с ним говорила, по телефону?
– Разговора не было. Он прислал сэмэску, понятно, не станет же он вслух говорить, что его хотят прикончить? Я её сразу стёрла, как он сказал, только это вот на бумель перекинула. – Она кивнула на «схему».
– И что было в той сэмэске?
– Крик о помощи, что же ещё?
Она в досаде схватила палочками кусок мяса и откусила почти половину. Я испугался, что она замолчит и попросит меня забыть обо всём. Но Торико, видимо, больше некого было попросить. Да что я, в самом деле, выспрашиваю? Надо действовать! Как вот только?
– Значит, они будут в этой забегаловке в девять часов, и Давид хочет, чтобы кто-то его вытащил из передряги? – спросил я.
– Вот именно.
