– Не хотел бы я лезть в пчелиное логово. Они и медведя закусают, не то, что старого больного филина. Помню, зацепил я раз крылом осиное гнездо, еле потом унес крылья. Осы за мной по всему лесу гнались. До сих пор перья дыбом встают от этих воспоминаний.
– Ничего, что-нибудь придумаем, – ободрил спутников Друль.
– Пчелы не осы. Они никогда не бросаются без разбору. К тому же у нас нет плохих намерений, а они это чувствуют.
Вечером снова устроили привал, перекусили и улеглись отдохнуть. Огонь и в этот раз разводить не стали. Ни к чему было привлекать к себе внимания.
– Надеюсь, что сегодняшней ночью ничего не случится, что бы нарушило наш сон, – с надеждой пробормотал Друль, когда они с Гальянкой устраивались под его чудесным пледом.
– Что может случиться? – прогудел Настрадамус, который устроился рядом на колышке, и ждал, когда его спутники уснут, чтобы полететь на ночную охоту.
И конечно же спать им в эту ночь не пришлось, потому что не прошло и часа, как маленький волшебник и юная принцесса проснулись от того, что услышали громкий треск ломаемых деревьев. К треску и шуршанию прибавился еще и тихий тревожный и недовольный гул. Девочка и тролльчонок вскочили на ноги и стали всматриваться в ночной лес. Настрадамуса рядом конечно не было. Он уже улетел охотиться.
Шум становился все слышнее и громче. Он явно приближался к ним.
– Неужели это гоблины так быстро нас догнали? – прошептал Друль.
Гальянка вложила в арбалет стрелу и натянула тетиву.
Вот шум стал настолько близко, что они даже отступили на несколько шагов. Под ногами у них испугано шелестел Сучок-Проводничок.
И вот деревья расступились, и из-за них выскочило существо, которое было причиной всего происходящего. Оно было величиной со среднего гоблина и напоминало медведя. Уши у него были круглые, огромные и смешно торчали в стороны, как у лопоухого мальчишки, и ко всему этому еще и длиннющий как у муравьеда, а сам он был весь покрытый такой густой, длинной и плотной шерстью, что в ней запутается любая стрела и даже копье.
– Это медоед, – сказал Друль. – Он почти не опасен, потому что питается исключительно медом, который ворует у диких пчел. Иногда он залезает и в людские пчельники. Схватит улей, утащит его к реке, сунет в воду, подождет, когда все пчелы захлебнутся и утонут, потом достает мед и лакомится до утра.
Медоед и впрямь не обратил на них внимания, пыхтя, пробежал мимо и исчез в лесу.
– Ты видел? – Гальянка схватила Друля за руку. – Он и в этот раз украл улей, он нес его на спине и над ним гудели пчелы, большие как воробьи. И они не могли его даже ужалить, такой у него густой мех. Бедняжки. А вдруг это пчелы с Янтарной поляны?
– Так оно и есть, – ответил Друль. – Ты видела, какой большой улей, он нес? Это пчелы королевы Жужильды, а такие ульи ей подарила Фея вечной юности, когда все пни, в которых они жили, чуть не сгорели во время грозы. Видимо он понес их к воде.
– Так надо их спасти!
– Бежим!
И они побежали за медоедом. Это было не трудно, потому что тот шумел на весь лес, и вскоре они его нагнали. Но догнать это было одно, а вот как отобрать у такого чудища целый улей с пчелами и медом, когда целый рой пчел, каждая из которых была величиной с воробья, не мог этого сделать. Пчелы жалобно гудели, но медоед только отмахивался от них как от мух и продолжал топать к лесному озерку, вода коего уже начала хлюпать под его лапами. Еще немного и пчелы в украденном улье погибнут.
Гальянка взлетела с места и тоже налетела на медоеда.
– Сейчас же отнеси улей на место! – закричала она. – Или я тебе застрелю! Как тебе не стыдно обижать беззащитных пчелок и воровать у них мед?
Но медоед также отмахнулся и от принцессы эльфа. А стрелы Гальянки лишь запутались в его шерсти и не принесли ему никакого вреда. Девочка чуть не заплакала от обиды. Но зато она смогла задержать вора, потому что увидев ее, тот остановился и угрожающе заревел.
Тут подоспел Друль, у которого уже готово было нужное заклинание. Он всего лишь дунул на медоеда, и тот свалился, словно на него налетел страшной силы ураган. А когда он вскочил на лапы и попытался напасть на Друля, тот щелкнул пальцами, и в медоеда полетела маленькая молния. Маленькая, но яркая и громкая. Раздались шипение треск, громкий щелчок. Запахло паленой шерстью. Медоед подпрыгнул на месте, закрутился как волчок и жалобно заскулил. Молния ему явно пришлась не по душе. Когда Друль подошел к нему, тот опустился перед ним на все четыре лапы и волшебник громко щелкнул его по носу. Медоед громко взвизгнул, но не убежал, а продолжал предано смотреть на Друля.
– Ну хватит тебе наказаний, – сказал Сладкоежка. – Но больше воровством не занимайся. Понимаю, я тоже люблю сладкое, а мед особенно, но я же не ворую его, и не топлю при этом пчел. Значит, больше не будешь? – Медоед заскулил и потерся о руку Друля. Это выглядело очень смешно. Он был такой огромный по сравнению с Друлем, который рядом с ним казался игрушкой. – Ладно, верю. А теперь бери этот улей и неси его обратно. А чтобы ты чего не натворил, я пойду и провожу тебя.
Медоед обиженно фыркнул, словно возмутился, что ему не доверяют, схватил огромный величиной с книжный шкаф улей, и понес его обратно.
Друль, взволнованно гудящие пчелы, которых уже собралось не меньше тысячи, и Гальянка пошли за ним следом.
– Здорово ты его, – восторженно восхищалась девочка. – Я ведь тоже умею пускать молнии. Но совершенно забыла, растерялась и стреляла в него, глупая, из арбалета.
– Ты тоже молодец, – если бы ты его не остановила, я бы не успел.
Шли долго. Видимо Янтарная поляна была все-таки довольно далеко. По пути забрали свои вещи, а через некоторое время их нагнал Настрадамус. Когда ему рассказали, что произошло, он разволновался,
