– А кто устроил эти ясли? Ведь кто-то арендует помещение, достает чайники, ванночки, детские бутылочки…
– Это я. Жаль, что я не бываю тут чаще. Но теперь я могу положиться на тебя – ты ведь скажешь мне, в чем они нуждаются.
– А если дети заболевают? Их отвозят в Лейден?
– Если какая-то ерунда, я сам их лечу, а если что-то серьезное, отправляю в Лейден. – Помолчав, он добавил: – Я ведь не педиатр.
– Знаю, – ее голос звучал несколько колко, – хотя, видимо, ты все-таки разбираешься еще кое в чем, кроме желез?
– Ну конечно, но ведь каждый предпочитает заниматься тем, что ему более всего интересно…
На следующий день он уехал в Брюссель, еще раз спросив, в чем она нуждается, и опять напомнив о приглашениях, которые они предполагали принять.
– Я уверен, – сказал он вкрадчиво, – что ты справишься с этим.
– Когда думаешь вернуться?
– Точно не знаю. Когда я приезжаю в Брюссель, то звоню друзьям и останавливаюсь на ночь у них. Я позвоню тебе оттуда.
Стоя на крыльце, она следила, как он спускается по ступенькам. Самсон стоял позади нее. Со стороны ее вполне можно было принять за счастливую жену, провожающую своего мужа в дорогу… Но, махнув последний раз вслед удаляющейся машине, она тут же погрузилась в раздумья, что это у него за «друзья» были в Брюсселе…
Тем же утром она отправилась в ясли и, несмотря на небольшие трудности в общении, испытала огромное удовольствие от работы. Здорово, что можно кому-то помогать, думала Трикси. Там были совсем маленькие ребятишки, которым нужно было менять пеленки, – родители каждое утро оставляли их в яслях и забирали только поздним вечером. Даже странно было, что в такой маленькой деревеньке так много молодых женщин ездят на работу.
Трикси вернулась домой к ланчу, взяла почту и просмотрела все приглашения на обеды, вечеринки и на день рождения какого-то светила. Были и письма, адресованные лично ей: приглашения на кофе и предложения вступить в различные благотворительные общества. Если бы она выполнила все, о чем ее просили, у нее не осталось бы ни одной свободной минутки…
Весь день она сортировала письма и потом села на них отвечать. Приглашения на обеды отклоняла, находя вполне правдоподобное извинение: Крийн не знает точно, когда вернется. Приглашения на утренний кофе она принимала: попробуй только не прийти, и новые друзья не поймут причину отказа и тут же почувствуют к ней неприязнь. Кроме того, она согласилась вступить в несколько благотворительных обществ.
Вечером позвонил Крийн; она не ожидала этого и так засияла, услышав его голос, что Рэбо тут же отправился на кухню сообщить Уолке, что госпожа выказала все подходящие случаю чувства.
– Это прекрасно, – сказала Уолке. – Они так недавно женаты; как жаль, что она не могла поехать с ним.
Рэбо пробормотал на голландском что-то вроде «разлука еще больше разжигает любовь» и добавил, что очень скоро госпожа с профессором вернутся обратно в Англию.
– Это самая славная девушка, какую я когда-либо встречал.
– У тебя все в порядке? – От голоса Крийна по ее телу побежали мурашки. – Как тебе ясли?
– Чудесно, мне там все очень понравилось. Пришло так много писем… – Она рассказала ему про них. – Я не ответила только на то, где приглашают на день рождения.
– Прими это приглашение. Это от старого профессора анатомии, ему, должно быть, уже за восемьдесят. Жена каждый год устраивает для него прекрасные вечеринки.
– Это будет через неделю. Ты к тому времени вернешься?
– Да.
Он ничего не прибавил, и она спросила:
– У тебя был тяжелый день?
– Да. Я звоню из дома моих друзей в Брюсселе. Я здесь обедаю.
Она удержалась от вопроса: с кем? Только неубедительно пробормотала:
– Как хорошо…
Когда он ничего на это не ответил, она заметила, что Самсон скучает по нему. В тишине, которая за этим последовала, она услышала женский голос, звавший его по имени.
– Ну, я, должно быть, отрываю тебя от твоих друзей. – Она была довольна небрежным тоном, которым это сказала. – До свиданья, Крийн.
– Спокойной ночи, Беатрис. – Ей показалось, что он смеется.
Трикси не знала, позвонит ли он на следующий день, хотя очень надеялась, что позвонит. Так и не дождавшись звонка, через день она снова пошла в ясли.
Было дождливое, холодное утро, но после суеты и детского плача она рада была пройтись под дождем, думая о Крийне. Интересно, что он сейчас делает и когда вернется домой?
Когда она увидела перед домом машину, ее сердце замерло. И сразу же упало: это была другая машина, не «бентли». Она заторопилась Наверно, кто-то только что приехал из Брюсселя и привез ей весточку от Крийна! Забыв о своих мокрых растрепанных волосах, она сбросила жакет и косынку и через боковую дверь
