справится с обязанностями капитана. Да и Эван в этом не сомневался — русоволосый и голубоглазый Саммер прекрасно ладил со всеми, в том числе с дамами.
— Я, конечно, рад новому назначению, — улыбнулся он, — тем более что оно сулит прибавку к жалованью. Но почему-то мне кажется, что в первую очередь я должен благодарить даму, которую ты привел на корабль.
Эван хмыкнул, но не стал отнекиваться.
— Бьянка Антонелли оказала мне честь, согласившись стать моей женой. Поскольку я никак не могу сам провести брачную церемонию, я повысил тебя, чтобы ты мог сделать это. Тем не менее после венчания я не понижу тебя в должности.
Уильям в изумлении уставился на Эвана — ведь он прекрасно знал, для чего тот отправился в Венецию.
— Неужели ты намерен жениться на ней? — ахнул он. — Я знаю, что ты не подозреваешь ее в убийстве, но она все равно виновна в смерти твоего брата.
Эван прижал палец к его губам и строго проговорил:
— Никогда, слышишь, никогда не допускай, чтобы Бьянка услышала подобное. Она не должна даже заподозрить, что существует какая-либо иная причина для нашего брака, помимо любви, в которой я поклялся. Убийца Чарльза последует за ней, я уверен. К тому времени она станет моей женой, и это еще больше разъярит его. Значит, мне легче будет прикончить его.
Уильям в смущении пробормотал:
— Я, право, не знаю… Если ты лишь используешь мисс Антонелли, чтобы выманить из Венеции убийцу Чарльза, то зачем же тебе на ней жениться? Зачем такие жертвы?
Эван пристально посмотрел на Уильяма.
— Она леди, Саммер, и заслуживает соответствующего к себе отношения, чем бы я ни руководствовался, когда привел ее на корабль. Я предложил ей брак, и она согласилась. Все решено. — Умолчав о том, что с поразительной легкостью соблазнил красавицу венецианку, Эван продолжал: — А как я должен поступить, Уильям? Дразнить убийцу Бьянкой до тех пор, пока не перережу ему глотку, а потом вернуть ее родителям?
Саммер нахмурился и попытался собраться с мыслями. Он прекрасно знал, что Эван всегда принимает безошибочные решения, но все же считал, что на этот раз тот зашел слишком далеко. Наконец, откашлявшись, капитан проговорил:
— Должен признать, что, женившись на мисс Антонелли, ты поступишь благородно, по все же считаю, что это — слишком большая жертва.
— Позволь мне самому быть судьей в этом вопросе, поскольку я стану ее мужем. — Немного помолчав, Эван добавил: — А сейчас готовь судно к отплытию. Церемония состоится, когда мы будем уже далеко в море.
Саммер, однако, не сдавался — очень уж ему не нравился план Эвана.
— Но ведь в городе полно церквей, — пробормотал он. — Разве священник не лучше проведет церемонию, чем я?
— Нет! У нас нет времени на поиски священника. Нельзя терять ни минуты, — заявил Эван. — А сейчас ты должен как можно быстрее подготовить корабль к отплытию. Мы должны покинуть Венецию до того, как обнаружат, что Бьянка исчезла. Она оставила записку, которая сразу же укажет путь убийце. Так что поторопись, принимайся за дело. Главное — значительно опередить преследователей.
— Есть, сэр, — с готовностью ответил Уильям, хотя по-прежнему не одобрял затею Эвана.
Эван же принялся расхаживать по палубе, сейчас он просто не мог вернуться в каюту — ведь так много было поставлено на карту. Небо на востоке уже начало светлеть, а Эван все мерил шагами палубу. Он вздохнул с облегчением, лишь когда Уильям приказал сняться с якоря. Утренний отлив стремительно вынес балтиморский клипер из бухты, свежий ветерок наполнил паруса, и «Феникс» устремился в открытое море.
Солнце уже стояло высоко, когда Эван, собрав на палубе команду, объявил о назначении Уильяма Саммера капитаном судна, а также сообщил о своем намерении жениться. Он подумал, что Бьянка, должно быть, гадает: что так задержало его? Но, осторожно приоткрыв дверь каюты и увидев, что она крепко спит, Эван решил не будить ее. К тому же сам он ужасно устал. Осторожно раздевшись, чтобы не разбудить девушку, Эван устроился рядом с ней и тут же заснул.
Неожиданно проснувшись, Бьянка попыталась приподняться, но рука Эвана, обвивавшая талию девушки, удерживала ее. К тому же так приятно было лежать в его объятиях… Бьянка улыбнулась и замерла, наслаждаясь близостью любовника. Он дышал так ровно, так спокойно и был так красив, так высок и силен! Бьянка залюбовалась лежавшим рядом с ней загорелым мужчиной. Мягкие завитки на его груди были того же цвета, что и густые темно-каштановые волосы. Да, конечно же, он был на редкость красив. Однако мысль о том, что Эван вскоре станет ее мужем, почему-то встревожила Бьянку. Когда они в ее спальне предавались любви, она думала, что он останется для нее лишь ярким воспоминанием. Теперь же оказалось, что Синклер всегда будет рядом с ней — а ведь она почти не знает этого человека…
Эван почувствовал, как заворочалась Бьянка, но какое-то время притворялся спящим. Он без труда соблазнил ее, но все же она еще не стала его женой, и ему хотелось убедиться, что она не передумает в последнюю минуту. Наконец он поднял руку и осторожно погладил ее по щеке.
— Знаешь, дорогая, эта койка не рассчитана на двоих. Может, ты хочешь, чтобы во время плавания я спал где-нибудь в другом месте?
Вздрогнув от неожиданности, Бьянка вопросительно взглянула на улыбающегося Эвана. Сообразив, что он шутит, она поцеловала его в губы и ответила:
— Нет, я думаю что теперь мы будем спать рядом, так ведь?
Эван заглянул в ее чудесные изумрудные глаза — и тотчас же забыл, о чем спросил. Сейчас он хотел одного — обладать этим прелестным созданием. Эван привлек Бьянку к себе и принялся покрывать поцелуями ее шею и плечи. И она отвечала на его ласки с той же страстью — ее прикосновения были осторожными и в то же время невероятно возбуждающими. Вскоре уже Эван не в силах был сдерживаться. Чуть отстранив руку, ласкавшую его, он овладел своей прекрасной возлюбленной.
А потом они лежали рядом, и Бьянка осторожно перебирала пальцами каштановые волосы Эвана. На время забыв о своих тревогах, она думала лишь о счастье, переполнявшем ее в эти минуты. Мерное покачивание корабля убаюкивало, и Бьянка уже засыпала, но тут Эван, неожиданно приподнявшись на локте, проговорил:
— Я хотел дождаться брачной церемонии, но перед твоей красотой невозможно устоять.
— Думаю, твое нетерпение было вызвано не моей красотой, а моими прикосновениями, — лукаво улыбнулась Бьянка, и ее пальцы снова скользнули по животу Эвана.
Он засмеялся и зарылся лицом в ее золотистые локоны. Аромат, исходивший от нее, казался столь же восхитительным, как и ее ласки.
— Ты не забыла захватить свои духи? — прошептал он, целуя ее в шею.
— Конечно, не забыла. Настоящая леди никуда не отправится без духов, тем более в Америку.
— Ты очаруешь всю Виргинию. Но предупреждаю: я буду ревнивым мужем и не потерплю соперника, мечтающего о твоих ласках. — Таким образом Эван дал понять, что будет драться с человеком, последовавшим за Бьянкой, не из мести, а из-за ревности.
— Если ты такого низкого мнения обо мне, то почему же захотел жениться на мне? — спросила она, явно озадаченная словами Эвана.
Склонившись над Бьянкой, он поцеловал ее и прошептал:
— Я ни в чем не обвинял тебя, моя дорогая. Просто объяснил, что я очень ревнив и не потерплю посягательств на тебя.
— Но ведь не моя вина, что мужчины обращают на меня внимание. Я же не собираюсь их поощрять. И неужели американцы так плохо воспитаны, что ухаживают за чужими женами?
— Американцы — такие же мужчины, как и все прочие, и ты вскоре убедишься в этом, — улыбнулся Эван.
Пять минут спустя он поднялся с постели и, натягивая панталоны, проговорил:
— Моего юнгу зовут Тимоти Стюарт. Ему приказано не беспокоить нас. Сейчас я отправлюсь
