Два сообщения – от Фуко и Свендсена.
Я позвонил своему помощнику.
– Что ты успел сделать? – отрывисто спросил я.
– Юра ничего не дает. Жандармы в деле Сарразена топчутся на месте. Скарабеи по-прежнему прячутся. А габонцы не толпятся у порога. Во всем Франш-Конте я разыскал семерых. Все безобидные.
– А экспатрианты?
– Трудно обнаружить. Работаем над этим как негры.
– Ты раздобыл какие-нибудь сведения о «Невольниках»?
– Никаких. Никто не знает. Если это секта, то, видимо, самая тайная.
Я приказал Фуко оставить это направление, подумав, что лучше полагаться на сведения Замошского, который оказался специалистом по всем направлениям. Я продолжил:
– У тебя дело Ларфауи все еще под рукой?
– То, что из Наркотдела?
– Да. Может быть, оно связано с нашей историей.
– «Нашей»? У меня такое ощущение, что ты как-то не очень с нами делишься в последнее время.
– Подожди моего возвращения. Подними все, что у нас есть на этого типа. Попробуй встретиться с людьми из Наркотдела и расспросить их о поставщиках, способах поставки, регулярных клиентах. Просмотри его последние телефонные разговоры, его счета. Проверь банковский счет. И поинтересуйся, кто заменил его на рынке. Пусть тебе помогут Мейер и Маласпе.
– А что мы ищем?
– Особую сеть. Потребителей одного африканского наркотика – ибоги.
– Его ввозят из Габона.
– От тебя ничто не укроется! Ясно, что эта страна играет в деле определенную роль. Но я еще не знаю, насколько значительную. Перезвони мне сегодня вечером.
Я разъединился и набрал номер Свендсена.
– У меня новости, – сказал Свендсен взволнованно. – И какие! Ты был прав. Над телом Сарразена поработали.
– Я тебя слушаю.
– Внутренности этого типа почти полностью разложились. Как будто он умер по меньшей мере месяц назад. А трупное окоченение тела едва наступило.
– У тебя есть объяснение?
– Одно-единственное. Убийца напоил его кислотой. Он подождал, пока внутренности не разъело, и вскрыл ему живот сверху донизу.
Значит, убийца Сарразена тоже забавлялся со смертью. Был ли он также убийцей Сильви Симонис? Кто-нибудь из «лишенных света»? Или из их вдохновителей?
Я снова увидел надпись, вырезанную на коре: «Я ЗАЩИЩАЮ ЛИШЕННЫХ СВЕТА». Единственное, в чем я был уверен – а это уже было немало – Сарразена убила не Манон. В это время она находилась здесь.
Свендсен продолжал:
– Мерзавец работал по живому. Он терпеливо размотал кишки своей жертвы в ванне, в то время как парень был еще жив – и в сознании.
Знакомый лед в венах. Я вспомнил, что у жандарма не было на руках следов веревок.
– Сарразен не был связан.
– Нет. Но анализы на токсины установили наличие следов мощных паралитических средств. Он не мог пошевелиться, пока тот его кромсал.
Передо мной снова встала картина преступления. Скрюченное тело в позе эмбриона. Ванна, наполненная внутренностями. Жужжащие мухи в смрадном воздухе.
– А насекомые?
– Были найдены яйца мух
– Благодарю тебя. Они тебе послали протокол?
– Вальре прислал его мне по электронной почте. Он симпатичный.
– Изучи каждую деталь. Это очень важно.
– А если ты мне скажешь немного больше?
– Позже. Из всех этих фактов вырисовывается метод, – я поколебался, потом продолжал, уточняя вслух собственные мысли: – что-то вроде сверхметода, который преступник оттачивает с помощью других убийц…
– Ничего не понимаю, – сказал Свендсен, – но звучит интригующе.
