— Кто бы ни учинил этот грабеж, основные свои усилия он, похоже, сосредоточил здесь, как думаешь? — Графиня заглядывала в ящики — вынутые из комода, они стопкой лежали в ногах кровати. — Смотри! — Она показала на гардеробную, где они прятались только сегодня утром. Карманы пальто и плащей были вывернуты. Все сумки перевернуты.
— Я бы сказала, что кто-то занимался здесь не только грабежом. — Графиня посмотрела на книги, которые все были раскрыты и брошены на пол, словно каждую из них перед этим пролистали. — По-моему, эта комната подверглась методичному, если не сказать организованному, обыску.
Она посмотрела на кровать. Подушки вспороты, простыни разрезаны, матрасы выпотрошены.
— Похоже скорее на спальню после безудержного ночного веселья. — Графиня улыбнулась, вспоминая собственные ночи с королем Карлом. — Любовный водоворот всю ночь напролет. — Она вздохнула. — Как давно это было — все эти бурные наслаждения.
— Годфри! — воскликнула Элпью, имея в виду вполне определенный вид любовных утех. — Сколько времени? Его уже, наверное, запороли до смерти!
К Райскому дому миссис Бирч, этому эдему бичевания, они подбежали, как раз когда Годфри, спотыкаясь, выходил на улицу. Он выглядел разбитым, но безмятежным: подобное настроение Годфри обеспокоило как Элпью, так и ее светлость.
— Ну? — загородила ему дорогу графиня.
— Что — ну? — искоса глянул на нее Годфри.
— Не нужно ли проводить до дому, госпожа? — Размахивая факелом, графиню потянул за рукав маленький мальчик. — Ночь страшная, сырая и туманная, в двух шагах ничего не видно.
Графиня дала ему пенни.
— На Джермен-стрит! — воскликнула она. — Самым быстрым, самым прямым путем.
Мальчик двинулся вперед. Годфри привалился к стене.
— Идем, Годфри, догоняй! — Ее светлость резко ткнула его. — Ты напился?
Элпью привела старика в движение толчком плеча.
— Ты развлекся, Годфри. Давай выкладывай. Кто там был? — Она не была расположена терпеть дурачества Годфри.
Усмехнувшись, Годфри потер нос.
— Не могу сказать. — Он хрипло закудахтал и побрел за колыхающимся пламенем.
— Соберись, старина. — Графиня взяла его под руку. — Ты что-то знаешь. Я вижу это по твоему взгляду. Так кого ты видел?
— Никак не могу сказать. — И Годфри с неожиданной энергией рванул вперед.
На улице было полно народу, невзирая на серый туман, висевший плотными клочьями.
— Я думала, у тебя болит спина, Годфри. — Графиня отдувалась, пытаясь поспеть за ним. Мальчик- факельщик теперь ровнял свой шаг по Годфри.
— Я тоже думал, графиня. И что с того? — Годфри снова издал кудахтанье, которое перешло в трескучий кашель. — Очень скоро вы узнаете, кто там был.
— Это хорошая для нас новость? — почти взмолилась графиня. — Мальчик! Мальчик!
Остановившись, факельщик обернулся.
— Умоляю, помедленнее. Этот туманный воздух не способствует прогулке.
Мальчик поднял факел и пошел шагом. Безмятежно улыбавшийся Годфри тоже замедлил шаг, женщины следовали за ним.
— О да, миледи. Очень хорошая для вас новость.
— Мальчик!
Маленький факельщик снова остановился. Графиня подняла руку.
— Секундочку, пожалуйста. — Она загородила Годфри дорогу, когда они уже собирались пройти между синих столбов-тумб в конце переулка, ведущего на Лестер-Филдс. — Немедленно выкладывай, Годфри. Я должна написать этот материал и отнести его Кью, иначе ужина не будет.
— Пустая трата времени, если хотите знать мое мнение, — пресыщенно вздохнув, пожал плечами Годфри. — Но если бы я сказал, что Роберт Смит — любимый клиент миссис Бирч, это вам пригодилось бы?
— Нет! — Графиня принялась размахивать руками, создавая туманные завихрения. — Кто он такой — этот Роберт Смит?
— Известный член парламента, — сказала Элпью и потянула Годфри за рукав к графине.
— От Стратфорда-на-Эйвоне, — ухмыльнулся Годфри. — В Уорикшире.
— Довольно географии, благодарю. — Элпью толкнула Годфри мимо столбов-тумб в непроницаемую белесую пелену, скрывавшую Лестер-Филдс — Это нам вполне подходит. Спасибо, Годфри. Ступай-ка домой. — Элпью повернулась к графине. — Пусть возвращается своей гнусной дорогой один, грязный мошенник! — Она окликнула факельщика. — Разворачивай свой пылающий факел, мой мальчик. Ибо мы идем к Флитской тюрьме.
Мальчик сморщился.
— Мы должны поговорить с миссис Уилсон. Должны держать ее в курсе, — прошептала своей госпоже Элпью.
Графиня тяжело опустилась на синюю тумбу.
— Да, Элпью, это было бы очень полезно! Но, если ты не обратила внимания, уже ночь. И мы пойдем к нашей леди в этот темный и страшный час, чтобы сообщить, что зашли в тупик, а ее тем временем ждет ночлег на сыром каменном полу и кошмарные сны о веревке и виселице.
Элпью сообразила, что графиня права. Они ничуть не продвинулись вперед. Более того, положение даже ухудшилось по сравнению с утром. Начать с того, что дом миссис Уилсон ограбили. Мысли графини шли тем же путем.
— Подожди-ка, Элпью. Ты права. Она должна узнать о погроме в доме. — Она сердито глянула на факельщика. — Ты слышал меня? Флитская тюрьма.
— Нужно доплатить. — Мальчик протянул свободную руку.
— Разумеется, — согласилась графиня, кладя ему на ладонь еще два пенни.
У тюремной решетки было не так многолюдно, как обычно. Боковые улочки по соседству с Флитской тюрьмой окутывал даже еще более едкий смог, чем висел над Ковент-Гарденом. Дым тысяч очагов, идущий из труб и оседавший на холодный воздух, стоял как раз над улицами, вниз его не пускал густой туман, который поднимался от зловонного канала.
Факельщик кашлянул. Кашлянула Элпью. К ним присоединилась графиня.
— Не сомневаюсь, что в этом месяце кашель и одышка доконают многих.
— Ты меня чрезвычайно утешила, Элпью. — Выхватив у мальчика факел, графиня со всей силы ткнула им в решетку на оконце. — Эй, есть кто-нибудь? Нам нужно поговорить с миссис Элизабет Уилсон. Это срочно.
— Катись отсюда, чумная шлюха, — последовал ответ выглянувшего одинокого заключенного. — Ты уже стара для этого, бабуля.
Графиня протиснула лицо между прутьями.
— Ах ты, гнусный вонючий пес, начхать мне на твой поганый брех. Приведи сюда миссис Уилсон.
Узник скрылся с выражением изумления на лице. Элпью и мальчик стояли как громом пораженные — открыв рот и вытаращив глаза. Глянув на них, графиня подтянула шарф, закрывая нос.
— Не хочу, чтобы грязные тюремные испарения проникли в мои легкие, — пробубнила она из-за шарфа.
Через несколько минут к решетке подошла миссис Уилсон. Она выглядела обессилевшей и измученной.
— Нам нужно кое-что узнать… — Графиня встала на колени, чтобы они могли поговорить без лишних свидетелей. — Было ли у вас в доме нечто такое, что кто-нибудь захотел бы теперь взять?
— Да много чего, — фыркнула миссис Уилсон. — Ценные картины, драгоценности…
— А что-нибудь рукописное? Завещание Бо, например? Клочок бумаги, который кто-то хочет найти теперь, когда… — Она не закончила фразы.
Дрожащий свет факела падал на решетку, и лицо узницы, покачавшей головой, казалось
