– Отлично, я тебя тоже ненавижу. Так что давай берись за этот фильм. У тебя к этому талант. Этот фильм того стоит – хотя бы ради того, чтобы иметь дело с таким актерским составом. Я хочу навестить тебя на съемочной площадке.
– Отчего ты решил, что я за это возьмусь?
– Я зарезервировал для тебя бунгало номер два с сегодняшнего дня – так, на всякий случай. Ну так как?
– Ладно, ладно, берусь. А когда я получу заявку на сценарий?
– Завтра. Я выслал все бумаги тебе сегодня курьерской почтой.
– Только не говори им «да», пока я не посмотрю их материалы.
Теперь Таня была уже профессионалом в этой области.
– Конечно, не скажу! – отозвался Уолт официальным тоном. – За кого ты меня принимаешь?
– За чертовски пробивного агента. Но я тебя предупреждаю, Уолт, это последний фильм, за который я берусь. После него я работаю только над книгами.
– Ладно, ладно. По крайней мере, с этим ты хорошо проведешь время. Ты еще по дороге обратно будешь хохотать до колик.
– Спасибо, – сказала Таня, обведя взглядом кухню. Ей не верилось, что она практически согласилась взяться за еще один фильм. Но теперь, оглядевшись по сторонам и прислушавшись к царящей в доме тишине, она поняла, что Уолт был прав и что ей здесь больше нечего делать. Смысл ее жизни в Россе больше не существовал. Питер ушел к Алисе, а дети жили своей жизнью. Ей больше нечего было здесь делать.
На следующий день она получила бумаги и прочитала концепцию и черновые наброски. История была невероятно смешной – Таня хохотала, сидя у себя на кухне. А актерский ансамбль был просто потрясающим. Едва дочитав, Таня немедленно позвонила Уолту.
– Ладно, я за это берусь. Но в последний раз. Договорились?
– Хорошо-хорошо, Тан. В последний раз. А теперь вперед! Покажи им, как надо работать!
Через две недели Таня приехала в гостиницу «Беверли-Хиллз» и поселилась в бунгало номер два. Она сама себе казалась бумерангом – она постоянно возвращалась на одно и то же место. Таня переставила мебель, как ей было удобнее, забралась в ванну и включила джакузи, а потом села и улыбнулась. Вопреки ее ожиданиям ощущение было приятное.
На следующий день ровно в девять Таня была в киностудии, и приключение началось. Складывалось впечатление, что все до единого актеры слегка не в своем уме. Продюсер впервые собрал всех актеров, чтобы выслушать их замечания касательно сценария. Здесь собрались все ведущие комедийные актеры – всех рас, полов, возрастов и габаритов. Уже просто разговаривать с ними было интересно. Никто из них не мог сосредоточиться дольше чем на пять минут, они постоянно изменяли реплики. Таня не представляла, как добиться, чтобы они точно выучили свои роли. Ей казалось, будто она согласилась работать в психбольнице, но с такими экстраординарными пациентами, что она хохотала весь день без остановки. Она уже и не помнила, когда в последний раз так веселилась. В тот день с Таней перезнакомились все звезды, кроме одного человека. Он только сегодня возвращался из Европы и пришел к Тане на следующий день. Это был главный герой фильма, и этот актер был не только веселым, но еще и красивым. Таня встречала его во время выходов в свет с Дугласом, и он показался ей очень приятным человеком.
Это было странно – вернуться в Лос-Анджелес и не видеться с Дугласом. За последние месяцы он ни разу не позвонил Тане, а она не смогла набраться смелости и позвонить ему сама. Значит, так тому и быть – их отношения закончились.
Тем вечером Таня села работать над сценарием и обнаружила, что работа идет без напряжения и реплики ей удаются. Таня прямо-таки представляла всех этих актеров в облике персонажей. Этот фильм обещал стать одной из самых смешных комедий этого года. И дело было не в том, дадут ли ей «Оскар». Она получит море удовольствия, пока будет работать над этим фильмом. Она уже развлекалась вовсю. Два актера позвонили ей вечером и своими рассказами довели ее до истерики. Она и сейчас, просматривая наброски, то и дело принималась смеяться. Таня предвкушала, как она завтра опробует эти реплики на актерах. А на десять утра у нее была назначена встреча с Гордоном Хокинсом, ведущей звездой.
Таня сидела в зале для заседаний и пила чай, положив ноги на стол, когда вошел Гордон Хокинс. Таня в это время разговаривала с другим актером, перешучивалась с ним и хохотала. Хокинс подошел и сел рядом с ней.
– Приятно видеть, что вы не убиваетесь на работе, – искренне произнес он. Потом Хокинс взял ее чашку, отхлебнул и скривился. – Сюда нужен сахар. Слушайте, я только что с самолета, после перелета из Парижа. Я устал. Я паршиво себя чувствую. На голове у меня курятник. Я совершенно не настроен веселиться. Мне платят не столько, чтобы я шел работать, когда у меня из-за такого перелета совсем сбились суточные ритмы. Давайте встретимся завтра. Когда я высплюсь, я буду куда веселее. Тогда я вам и выскажу все свои замечания.
Хокинс встал, еще раз глотнул из Таниной кружки, покачал головой, вылил чай и вышел. Таня улыбнулась.
– Я так понимаю, это и есть наша звезда. Где он остановился?
– В «Беверли-Хиллз», бунгало номер шесть. Он всегда там останавливается. Оно даже носит его имя.
– А, так мы соседи, – сказала Таня помощнику режиссера. – Я живу во втором.
– Тогда берегитесь. Он редкостный бабник.
В съемочной группе и так уже заключались пари, с кем Хокинс будет спать на этот раз. Он на каждых съемках крутил роман с кем-нибудь из коллег. И нетрудно было понять, в чем тут причина. Тане редко доводилось встречать такого красивого мужчину. Хокинсу было сорок пять лет, и у него были угольно- черные волосы, голубые глаза, великолепная фигура и улыбка, перед которой невозможно было устоять.
– Думаю, мне опасаться нечего, – ответила Таня. – Помнится, последней девушке, с которой у него был роман, было двадцать два года.
