– Я давно обещала Алле… ну ты же ее видел… Она моя очень близкая подруга.
– А твоя Машка? Вы еще дружите? Ну кругломорденькая такая?
– Машка теперь живет в Финляндии, и мы совсем не дружим. У тебя большой дом? Или квартира?
– У меня квартира в кондоминиуме, знаешь, что это такое?
– Конечно, знаю, у нас теперь тоже строят кондоминиумы. Хотя, по-моему, это звучит ужасно.
– Подумать только! Мне трудно себе это представить… И что, в ваших магазинах есть товары?
Она громко засмеялась:
– Да, Влад, есть…
Она вдруг открыла сумочку, вытащила кошелек.
– Вот видишь, сколько у меня всяких карточек? Это дисконтные карты разных магазинов, – с какой-то наивной гордостью сказала она.
Он расхохотался.
– Да, убедительно! Дисконтные карточки московских магазинов! Ника, ты прелесть!
– Ты хотел сказать: Ника, ты дура! И завести разговор о высших ценностях, о засилье масскультуры и о том, что Россия берет от Запада все самое худшее, да? А знаешь, когда в магазинах все есть, это не так уж плохо, по крайней мере не надо стоять в очереди… Помнишь, как мы с тобой стояли в очереди за маслом к твоему дню рождения?
Он почти не слышал ее наивных речей. Она вдруг показалась ему такой одинокой и беззащитной… Куда девалась та умудренная жизнью женщина, какой она была всего лишь час назад… А ведь она всегда была разной, припомнилось ему, то умной и тонкой, то непроходимо глупой, не понимавшей самых элементарных вещей… Но неизменно очаровательной. Он вдруг ощутил приятную усталость, закрыл на минутку глаза и не заметил, как уснул. Когда проснулся, Ники рядом не было. Он испуганно завертел головой и сразу заметил ее. Она стояла чуть поодаль у борта, а рядом какой-то толстяк в полотняной кепке. И они беседовали! Ему немедленно захотелось убить этого толстяка, но тут к нему подошла его тоже весьма упитанная спутница и, взяв за руку, увела. Видно, почувствовала опасность. А Ника тряхнула волосами и продолжала стоять у борта. Какие у нее красивые ноги, черт побери. И от этого разреза на юбке можно свихнуться… Надо было не на пароход садиться, а вести ее к себе, а то тут желающих тьма…
Он вскочил и подошел к ней:
– Котофеич…
Она резко обернулась:
– Выспался?
– Прости, сам не знаю, как это получилось. Сердишься?
– Да нет, с чего бы… Тут красиво…
– Что этот толстяк от тебя хотел?
– Какой толстяк? – искренне удивилась она.
– Которого жена увела.
– Вероятно, она его ко мне приревновала, а он ничего такого и не думал. Просто русский турист… Сказал, что мы вместе летели сюда в самолете… А почему ты спросил? Ты что, ревнуешь? – рассмеялась она.
– Да нет, с какой стати… А может, ты и права, может, и ревную. Да, между прочим, кто был вчера тот, седовласый?
– И к нему ревнуешь?
– Ну к нему-то уж точно, – сказал он со смехом.
– Много будешь знать, скоро состаришься!
– Ника, это бесчеловечно! И еще вопрос, с кем это у вас позавчера рандевушка была, как выразилась твоя Алла?
– Обалдеть! Ты что, подсматривал и подслушивал?
– Не подслушивал, а случайно услышал!
Она смотрела на него, и в глазах у нее прыгали чертики.
– Почему ты молчишь? – нетерпеливо спросил он.
– Осади назад, – вдруг жестко сказала она.
– Что? – не понял он.
– Я говорю, осади назад! Тебе тут ничего не светит!
– Не понимаю, о чем ты? – притворно возмутился он.
– Ты что, думаешь, я побегу к тебе в постель, размягчившись от воспоминаний и рейнского солнышка? Не рассчитывай! Я рада тебя видеть, мне приятно провести с тобой несколько часов, и все. Кстати, когда мы приплывем назад, я поеду домой, у меня свои планы на вечер.
– Ника, ну что ты… Я же не… Зачем ты так? – расстроился он.
– Не огорчайся, Влад! – примирительно произнесла она. – Я просто хотела прояснить ситуацию.
– Расставить все точки над «i»… – задумчиво проговорил он.
– Скажи, а ты думаешь по-русски? – неожиданно спросила она.
– Когда как… Если о делах, о работе, то по-английски, я так приучил себя, а если о… С того момента, как увидел тебя, стал думать по-русски, странно, да?
– Ну почему, у тебя просто нет английских слов для меня, ты их еще не подобрал… и вспомнил русские: дура, но привлекательная, милая, но недалекая…
– Ника, прекрати!
Она засмеялась:
– Извини, Влад, я, кажется, все время нарушаю твой сценарий…
– Какой еще сценарий?
– Ну утром ты приготовился к обороне, а я не собиралась нападать, теперь ты решил уложить меня в койку…
– Ника, что за выражения! – поморщился он.
– Хорошо, решил меня трахнуть, а я возражаю!
– Ника, я…
– Ты в шоке?
– Послушай, теперь в России так говорят?
– Так говорили и раньше!
– Ты так не говорила.
– О, за эти годы я еще и не тому научилась…
– Ужасно! Ну что же, если ты так, то и я буду откровенным. Да, я хочу, как ты выражаешься, уложить тебя в койку, трахнуть и… можно подобрать еще кучу синонимов. Но разве это так уж предосудительно?
– Ну почему? Хотеть не вредно, – пожала она плечами.
– А ты не хочешь? Совсем-совсем не хочешь? – прошептал он ей на ухо и положил руку на шею. Она вздрогнула.
– Прекрати!
– Нет, ни за что! Ты тоже хочешь…
– Мало ли чего я в жизни хочу!
– Ну например?
– Например, побывать на Таити!
– На Таити? Ты правда хочешь на Таити? В таком случае мы сейчас отправимся в туристическое агентство и полетим на Таити, ноу проблем!
– О, шикарный жест. Но я не хочу на Таити с тобой. И убери, пожалуйста, руку!
– Ника, ну зачем притворяться, ты ведь тоже хочешь… И почему надо этого стесняться, это же так естественно…
– Видишь ли, Влад, у меня за эти годы было много мужчин, но не одновременно.
Он отдернул руку, словно его ударило током.
– Ты хочешь сказать, что у тебя сейчас есть мужчина?
– Вот именно!
