отхватила себе мужа, – сообщила миссис Абернати.
– Неужели? – Памела округлила глаза.
– Вы только представьте: связалась с человеком на пять лет моложе ее! – Судя по тону, миссис Слейтер порицала двадцативосьмилетнюю девицу за такую глупость. – Хотя я слышала, мистер Эссекс намерен по окончании войны поступить в Йельский колледж.
– Я считаю это романтичным, – промолвила Констанс Джонс, радуясь, что хоть кому-то повезло для разнообразия.
Она только что узнала, что ее муж попал в плен.
– В доме Макгрегоров скоро грядут и другие перемены, – хихикнула Памела.
– Она, наверное, уже в интересном положении, – предположила Милли Оркин.
– Она только в декабре вышла замуж, – возразила миссис Джонс.
– Не забывайте, что до этого она восемь лет состояла в браке с этим красавчиком, капитаном Мастерсом, – напомнила Мэри Энн, кивая со знанием дела.
– Говорят, он был холоден, как треска, – заметила Милли.
– Может, капитан Макгрегор слеплен из другого теста, – обронила миссис Слейтер, взяв кусочек торта.
Наступило молчание, нарушаемое лишь тиканьем напольных часов.
Тут миссис Абернати затронула наболевший вопрос:
– Последнее время миссис Рафферти не посещает наши собрания.
– А вы разве не слышали? – удивилась мисс Эверхард. Дамы сдвинули головы.
– Она сдружилась с доктором Троубриджем. – Мисс Эверхард неодобрительно щелкнула языком. – А встретились они, да будет вам известно, в доме Лидии Макгрегор.
Пока война продолжала полыхать за пределами их земли, Брюс весь июль и август занимался обучением народного ополчения и укреплением фортификационных сооружений Нью-Лондона вдоль реки, в то время как Лидия шила и вязала все необходимое для их сына, который должен был появиться на свет в сентябре.
В их доме оставалось всего пять пациентов. После того как Брюс и судья Перкинс сочетали браком четырнадцать пар, у Лидии не хватило духу выставить за дверь пятерых бездомных мужчин, пока они не встали на ноги. К счастью, Брюс проявил благоразумие и ломать копья не стал.
Их перевели в каретный сарай, чем Айзек Йорк возмутился и поднял шум. Лидия замяла скандал, дав ему денег.
Когда же Лидия, согласилась поручить уход за ранеными Пейшенс и Пруденс Хармс, Брюс окончательно сдался, выделил сестрам две комнаты на третьем этаже и предложил им высокое жалованье.
Обе, безусловно, были счастливы остаться, поскольку недавно потеряли отца и постоянный источник дохода.
– Ни о чем не беспокойся, – сказала Пейшенс Лидии.
– После того как родится ребенок, тебе действительно понадобится помощь, – подчеркнула Пруденс, – в готовке, уборке и стирке.
Таким образом, Лидия передала домашнее хозяйство и находящихся на излечении гостей на попечение сестер Хармс и могла теперь заняться обустройством детской.
В доме Макгрегоров наконец воцарились мир и покой.
Только война, маячившая черной тучей на горизонте, омрачала их счастье. Местные газеты пестрели сообщениями о последних военных столкновениях. После серии атак Капитолий перешел в руки британцев, что нанесло сокрушительный удар по боевому духу нации.
Вечером 26 августа 1814 года патриотические силы Нью-Лондона начали сплачиваться. На страну надвигался новый кризис. Услышав новость за ужином, Лидия постаралась скрыть охвативший ее страх.
– Да, Брюс, конечно, ты должен идти. Я бы и сама тебе посоветовала, – солгала она храбро.
– Гнусные изверги! Коберн и генерал Росс позволяют своим людям заниматься мародерством, – сообщил полковник Ратбан. – Капитолий лежит в руинах. Прошло уже два дня, но до сих пор нет известий о президенте Мэдисоне и его супруге.
Живы ли они?
– Вы не читали в «Газетт», как Коберн напился, празднуя победу, и ходил в вашингтонский бордель? – спросил морской капитан по имени Лемюел Андерсон. – Интересно, чего еще можно ждать от этих варваров?
Дамы за обеденным столом Макгрегоров поежились.
На ужин гости собрались не для приятного времяпрепровождения, а чтобы обсудить, какие действия предпринять, если город подвергнется нападению.
Британцы усилили патрулирование устья Темзы, усложнив проблемы Брюса. Дважды он пытался ночью выйти в залив. Но оба раза ему пришлось возвращаться, поскольку какой-то предатель подавал с берега голубой световой сигнал, предупреждая британцев.
Теперь, если не удастся выйти в море, воспользовавшись безлунной ночью или штормом, Брюсу придется выбирать одно из двух: уходить сушей или сидеть в порту. В обоих случаях его корабль останется на причале и не сможет послужить делу победы.
