– У меня отошли воды, – пожаловалась она, погружаясь в ванну по шею, когда увидела, что он споткнулся, спеша ей на помощь.
Меньше всего ей хотелось, чтобы он уронил ее с ребенком.
– Не волнуйся, Лидия, – сказал Брюс, шагнул к двери и бросил через плечо: – Я вернусь, как только вызову доктора.
– Помогите! – запричитала Лидия, вынырнув на поверхность. – Кто-нибудь, помогите!
К несчастью, господская спальня находилась в дальнем конце коридора, и никто не слышал ее криков. Лидия собралась с силами, чтобы пережить следующую схватку. Если повезет, Брюс достигнет города через полчаса. Через час – в худшем случае через два – во дворе раздастся цокот копыт двадцатидвухлетней кобылы доктора Троубриджа, запряженной в его коляску. А пока…
«Я рожу ребенка прямо в ванне», – подумала она, борясь с охватившим ее ужасом.
Доктор Троубридж не успеет.
«Господи, умоляю тебя! Почему все, что я делаю, заканчивается катастрофой?»
– О, Брюс, – стонала Лидия, – возвращайся скорее! Помогите!
Рождение ребенка не имело ничего общего с тем, как она себе это представляла. Судя по тому, что она об этом слышала, роды, особенно первые, – это длительный процесс, занимающий от одного до двух дней.
Будучи человеком дисциплинированным, Лидия следила за часами на туалетном столике. С тех пор как у нее отошли воды, прошел час и пятьдесят семь минут. Схватки участились, интервалы между ними длились не больше минуты. И делались длиннее и сильнее, в то время как она теряла силы.
Лидия вдруг ясно осознала, что о вставании из ванны не стоит и помышлять. Под воздействием силы тяжести ребенок опустился вниз, и она сосредоточилась на родах, вместо того чтобы бороться с силами, неподвластными ее контролю. Упершись обеими пятками в край ванны, она напряглась.
– Ну, Брюс Макгрегор, я тебе покажу, – поклялась она сквозь стиснутые зубы.
Внезапно, пока она отдыхала между схватками, земля ухнула и задрожала. От неожиданности Лидия скрылась под водой, отпустив края ванны, и, отплевываясь, вынырнула на поверхность.
Что это было?
«О мой Бог! Я так и знала! Более подходящего момента для атаки британцы не могли найти! Брюс уехал. Я в западне и не могу двигаться и… Что мне делать? Они захватят дом, убьют моего ребенка и сожгут все дотла!»
От второго взрыва зазвенели окна спальни и закачались занавески.
Но у нее больше не было времени проклинать свою злую судьбу. Она напряглась, издав стон, способный убедить целый полк, что дом полон привидений. Боль отпустила ее, когда громыхнула большая пушка, и мимо выходящего в сад окна проплыло облачко черного дыма.
«Нас окружили!» Лидия зажмурилась, и по ее бледным щекам покатились слезы.
– Вытащите меня отсюда! – закричала она в отчаянии.
Надо же ей было застрять в ванне, когда подошло время произвести на свет сына, и «красные мундиры» окружили дом. Трусы! Нападать на беспомощных женщин и детей! Да как они смеют?!
«Будь все проклято, – стонала она. – Они меня не возьмут. Я им без борьбы не сдамся!»
Но что она сможет сделать против заряженного мушкета?
Не успела Лидия отреагировать на стук сапог в коридоре, как ее выхватили из воды. Хлопая ресницами, она уставилась на сияющее лицо Брюса, который нес ее к кровати.
– Ты вернулся! – произнесла она, восхищенная его храбростью.
И испытала чувство неимоверного облегчения, когда он уложил ее на белоснежные хрустящие простыни.
Пошарив в ее шкафу, Брюс извлек голубую ночную рубашку.
– Я же сказал, что немедленно вернусь.
Не теряя времени, он промокнул ее полотенцем и натянул на нее рубашку.
– Как… как ты прорвался сквозь вражеское оцепление? – поинтересовалась Лидия.
Его жена галлюцинировала. Брюс нежно улыбнулся ей.
– Я задал им трепку. Сказал, что моя жена устроит им головомойку, если они запачкают ее гостиную, – пошутил он, гадая, что это на нее так подействовало.
Увидев, как она запыхтела и натужилась, он поморщился.
– Спокойно, милая. – Свернув сухое полотенце, он подложил ей его под бедра, обложил ее подушками и пристроился рядом на постели. – Сделай глубокий вдох и постарайся расслабиться.
– Не мо-о-о-огу!
Она напряглась, и ее стон перерос в крик.
Когда со следующим приступом боли у нее между ног появилась темноволосая головка, у Брюса перехватило дыхание. В благоговейном трепете он протянул к ней свои большие ладони и помог выбраться на полотняное полотенце. Как только новорожденная сделала первый вдох, ее тельце густо покраснело.
