Да, этот Брюс – разносторонний дьявол, проверяет на своей очаровательной жене свои лингвистические познания. Харрис покачал головой. Какой стыд так выставляться! Никакой скромности!
Когда крик «bela bela, amorate![6]» потряс воздух в крещендо восторга, Харрис догадался, что на этот раз восхищение Брюса вызвала внутренняя обивка экипажа. Карета, хоть и старая, не потеряла ценности салона. Поздравив себя с выгодным вложением, Харрис пустил гнедых рысью.
На заднем сиденье Брюс продолжал напевать и постанывать. Не зная мелодии и не понимая слов, старый шотландец находил это досадным. Как можно хорошо править коляской в таком шуме?
– Я чувствую… влагу.
– Господи, да! Влажно и скользко, – отозвался Брюс, по-видимому, намекая на снежную кашу на дорогах.
– Нечего беспокоиться, – бросил Харрис своим пассажирам. – Гнедые не понесут и не выйдут из-под контроля.
Брюс издал какой-то дикий возглас.
– Кого тут заботит этот чертов контроль?
Макгрегоры испустили серию оживленных воплей, вероятно, захваченные необычным зрелищем летящего в небе аиста.
Подумать только: поздней зимой лететь на север! Неужели чудеса никогда не кончатся? Впрочем, птицы чаще теряют ориентацию, чем принято считать.
– Давай! Давай! Не останавливайся! – закричал Брюс.
Очень хорошо, подумал Робби Харрис. Судя по доносившимся изнутри звукам, Брюс и впрямь терял терпение. Серия ударов в заднюю стенку была красноречивее слов. Парень хочет видеть, на что способны гнедые, если дать им волю. Легким ударом кнута Робби увеличил скорость.
Мгновенно отреагировав, пара ускорила бег, высоко выкидывая копыта.
– Быстрее, быстрее! – пыхтел Брюс.
– Я ничуть не отстаю от тебя, – отозвалась Лидия задыхаясь.
Коляска опасно раскачивалась и подпрыгивала на кожаных рессорах. Харрис изо всех сил сжимал вожжи, стремясь сохранить упряжку под контролем, но пара уже не слушалась. Казалось, гнедые решили галопом промчать весь путь до деловою центра Уэстерли.
Тихо ругаясь под нос, чтобы не оскорбить слуха жены Макгрегора, Харрис сдался и перестал натягивать вожжи. Взмыленные от бешеной скачки, лошади неслись вперед, пока сами не остановились на зеленой лужайке перед таверной.
– Еще! Я хочу еще! – закричала Лидия, засвидетельствовав, что получила не меньшее удовольствие от скачки, чем ее муж.
На сердце у старого шотландца потеплело. В конце концов, и она признала, как отлично он управляется с парой горячих лошадей.
– Да, – рассмеялся Брюс.
Отодвинув в сторону приспущенные жалюзи, он высунул голову из окна кареты и обратился к Харрису:
– Это было просто грандиозно, Робби! Как бы теперь вернуть меня на мой корабль? Немного помедленнее, если можно.
– Конечно, приятель, – буркнул Робби Харрис, гадал, что можно видеть сквозь закрытые жалюзи.
– Вперед! – скомандовал Брюс.
Лидия, хихикнув, добавила собственную команду, и сияющие лица супругов скрылись из виду.
Харрис послушно подал звуковой сигнал взмыленной паре гнедых. Их бока тяжело вздымались. Он знал, что теперь, после хорошей разминки, они будут куда покладистее. Раздувая ноздря, лошади двинулись легким шагом. Ритмично покачиваясь, коляска не причиняла пассажирам неудобства, лишь вызывала редкие постанывания – вероятно, из-за неожиданных выбоин на дороге, – пока воздух не потрясла череда коротких, быстрых возгласов. Харрис еще сильнее натянул поводья и услышал довольный вздох Лидии. Следом наступила тишина, нарушаемая только ритмичным стуком подков двух преданных жеребцов, движущихся в общей упряжке.
Вскоре Робби подкатил к причалу, спрыгнул на землю и резво направился к дверце, ожидая услышать высокую похвалу своих пассажиров.
– Минуточку, – донесся приглушенный голос Лидии.
Брюс пробурчал что-то невнятное. Прошло несколько минут, прежде чем дверца наконец открылась.
Если при первом прибытии в порт Уотч-Хилл внешний вид Лидии оставлял желать лучшего, то теперь, за исключением распущенных по плечам волос, она выглядела как образец благовоспитанной женственности, чопорно восседая рядом с мужем. Ее шляпка с пером лежала на сиденье напротив. Плащ тисканными складками закрывал платье. Даже оба ее башмака, как заметил Харрис, были на месте. На ее лице играла улыбка.
Лидия протянула Харрису изящную руку в перчатке, чтобы тот помог ей выйти из экипажа.
– Ваше искусство управления лошадьми значительно улучшилось. – Она обворожительно улыбнулась, и сердце старого Робби растаяло.
Подняв воротник, чтобы защититься от пронизывающего морского ветра, он повернулся к Лидии. Завернув плотнее накидку вокруг ее шеи, он наклонился и прижался к ее губам. В холодном воздухе над их головами вился белый пар.
