Алиса уложила его на диван, подсунула под голову подушку, накрыла пледом и села рядом. Положила руки ему на виски, наклонилась и прошептала:
– Я не желаю тебе зла. Прости, не могу снять заклятие, но очень хочу, чтобы все у тебя было хорошо. У тебя все получится, просто ты должен в это верить. Ты сильнее обстоятельств, ты сильнее любых проклятий – их ведь не существует, пока ты сам этого не хочешь. Не верь в плохое, верь только в себя. Сейчас трудно, но это пройдет...
Она говорила и говорила, пока губы не пересохли, пока не сел голос, но щеки у него, наконец, зарумянились, а губы подернула хоть и слабая, но улыбка. Алиса, наконец, передохнула, бросила взгляд на часы: вот это да! Прошло два с половиной часа – а она и не заметила!
Алиса медленно отняла руки от его лица, встала и почувствовала, как кружится голова. В глазах потемнело. Она быстро пересела в кресло, дотянулась до виски и смочила горло. Ее тошнило. Она добралась до туалета, где ее вырвало чем-то зеленым. Умывшись, она обнаружила, что на лбу вскочил прыщ. Хороша! Под глазами круги – даже тональный крем не помогает, щеки впали...
Надо ехать домой. Сил, правда, не было, но ладно – как-нибудь доберется. Ей повезло – до деревни добралась за час, вошла в дом и поняла, что вот прямо сейчас рухнет в обморок.
– Ма-аш... – позвала она.
Голос был слабый и сиплый.
– Что? Ой! Ты чего это? – засуетилась Маша.
Уложила Алису на кровать, напоила каким-то отваром, накрыла овечьей шкурой – Алису бил озноб, и, наконец, поинтересовалась, в чем дело. Выслушав историю одного подвига, запричитала:
– Какая же ты дура! Надо было защиту поставить! Ты же приняла на себя его боль! Идиотка! Слышала звон, а не знает, где он! Что мне теперь с тобой делать-то? Я ведь не могу колдовать!
– Лиле позвони! – велела Алиса и заснула.
Позже Маша разбудила ее и с виноватым видом призналась:
– Лиля говорит – сама выкручивайся.
Алиса закатила глаза, вздохнула и перевернулась на другой бок. У нее был жар, в голове все мутилось, и время от времени ее тошнило – но сил не было даже на то, чтобы попросить тазик, поэтому она сдерживалась. В конце концов она провалилась в тяжелую, густую, как мед, дрему.
Разбудил ее шум, бьющий по ушам, и какие-то дикие вопли. С большим трудом она перевернулась, разлепила глаза и уставилась на Фаю и Марьяну, которые выпрыгивали посреди гостиной под группу «Киллерз».
– Проснулась! – завопила Фая.
Они с Марьяной бросились к Алисе и принялись ее тормошить, несмотря на протесты Маши, которая была не уверена, что Алиса не умирает.
– Пошли в жопу... – мямлила Алиса. – Не могу...
– Ты еще долго собираешься тут валяться? – завопила Марьяна. – А ну, вставай!
Алиса порядком разозлилась – в меру возможностей, но тут же упала. Ноги не держали. Кажется, девиц это впечатлило.
Они сели напротив и уставились на Алису в полном отчаянии.
– Слушай, – произнесла, наконец, Фая. – А этот твой талисман, который перстень, он не помогает?
Алиса неожиданно встрепенулась. Действительно! Как же она забыла?..
Она вытащила руку из-под одеяла, поднесла перстень к лицу и попросила:
– Помоги мне...
И ведь даже слезу пустила – так ей было плохо. Девицы, заметив это, дружно разрыдались.
Алиса тяжело вздохнула и вдруг почувствовала, что перстень сдавил ей палец так, что тот аж посинел. Она занервничала и попыталась снять кольцо, но ничего не вышло – оно словно вросло в нее!
К тому же перстень менял цвет – стал ярко-красным, и Алисе даже показалось, что камень вибрирует. Так прошло полчаса, и неожиданно она почувствовала, что жар проходит, а разум проясняется. Наконец, когда ей уже чудилось, что у нее сейчас переломится кость – а кожа под оправой как будто разорвалась, из камня вырвались яркие желтые лучи – опал стал похож на заставку «Юниверсал пикчерз», и в комнате запахло паленой шерстью.
– Ну, ты как? – бросилась к ней Марьяна.
– Не то чтобы... – пробормотала Алиса. – Но уже лучше...
– Нельзя быть такой неосторожной! – ворчала Маша. – Если бы не кольцо, ты бы загнулась!
– Маш, чаю налей мне лучше! – распорядилась Алиса и поцеловала перстень, который был серым, как пепел. – Ты же понимаешь – мне вот прямо сейчас нотаций не хватает, как ангины!
– Но ты же не спрашиваешь советов заранее! – фыркнула Маша и отправилась делать чай.
– Давайте хоть обожремся... – предложила Фая. – Устроим девичник, будем смотреть шоу по телику, старые фильмы и есть все самое жирное и сладкое? А?
– Маш, какие у нас исходные данные для девичника с обжорством? – закричала Алиса.
– Могу предложить расстегай с семгой, блинчики с черной икрой, ассорти из креветок и кальмаров в кляре, шоколадный торт-суфле, сорбе из мяты и, если хотите, напеку про запас блинчиков – у нас куча варенья!
Фая с Марьяной сорвались с места и бросились на Машу – нашли ее по бандане, тискали ее с визгами и воплями, пока та не пригрозила накормить всех овсянкой с изюмом – в лучшем случае.
Вечер был дивный – до ужина они смотрели «Клуб бывших жен» и «Камеди», а к горячим закускам припасли «Чего хочет женщина». Десерт доедали под «Модную мамочку» – и обсуждали наряды Кейт Хадсон, а завершили вечеринку джойнтом и почему-то «Сайлент Хиллом» – Фая уверяла, что ужастик очень даже вписывается в формат вечеринки, так как в одном кадре видна подошва сапог с тиснением «Гуччи» – но выяснилось, что заметить это можно только на большом экране.
Глава 20
Алиса проснулась от телефонного звонка. Часы показывали 16:11. Звонил «Номер засекречен», и это настораживало – Алиса была уверена, что такой услугой пользуются либо тщеславные маньяки, либо аферисты. Оказалось, звонил ей и тот, и другой в одном флаконе – Макс.
– Ае... – пробормотала Алиса и закашлялась.
– Добрый день, это Максим, могу я услышать Алису?
– Макс, это я! Ты чего? Я сплю. Прости, вчера забыла... Я болею...
– А... – он явно разочаровался. – Ну, тогда...
– Не, все уже в порядке, – успокоила его Алиса. – Давай, встречаемся сегодня! «Мон Кафе» подойдет?
– «Мон Кафе»? – таким тоном произнес Максим, словно она предложила встретиться в Северном Бутове в шашлычной «У Ашота». Конечно, пик популярности «Мон Кафе» прошел – а такие, как Макс, ходят только туда, куда невозможно попасть. Но ничего, он взрослый мальчик – справится. – Может, лучше...
– Не лучше! – отрезала Алиса. – Мне там удобно.
– Ну, ладно... – нехотя согласился Максим.
Алиса посмотрела на себя в зеркало – ничего... Вполне... Для больной женщины вполне сгодится. Поднесла руку к лицу – камень был такой же серый с белыми прожилками. Неживой. Алиса поцеловала его, и ей почудилось, что он порозовел, потеплел.
В гардеробной Алиса сосредоточилась на декольте – отвлекающий маневр для таких озабоченных придурков, как Макс. Выбрала мудреную кофточку с зап?
хом – вроде и простой кашемировый свитер, но вырез скроен так хитро, что получается прямо-таки эротика. Джинсы в облипку, сапоги чуть выше колен... Аккуратно так, но секси.
Максим, конечно же, опоздал. На четверть часа. Все это время Алиса наблюдала за тремя хорошенькими девицами, которые делали вид, что не замечают, как с соседнего столика на них таращится взрослый дядька с черной, аж синей, щетиной, в пошловатых очках в золотой оправе и в жутко дорогом джемпере, который выглядел так, словно на нем все еще висел ценник «Диор, $1500».
На что он рассчитывает, этот, с позволения сказать, пижон?
Алиса вспомнила случай в одном очень модном лет десять назад кафе: она сидела с подругой и уже полтора часа пила капучино, когда рядом пристроились две надменные девицы их возраста и заказали чай и
