должна влюбляться так, чтобы пожертвовать собой ради другого! Это даже не обсуждается.
– Ну, в этом есть определенная логика, – Алиса пожала плечами. – Кому сейчас нужны жертвы? Я не Жанна д'Арк!
– Это ты мне говоришь? – воскликнула Нина с упором на «ты». – Сама-то что выдумала? Хочешь изменить правила, да? Тоже мне, диссидентка!
– Ты не поняла... – Алиса покачала головой. – Я не собираюсь бороться с системой или приносить себя в жертву. Я просто хочу жить так, как считаю правильным – и ты меня не убедишь, что вздорная, наглая и зарвавшаяся Римма – именно тот человек, который поставит меня на место.
Нина задумалась.
– Знаешь, – произнесла она в конце концов. – Я тебя не понимаю. Но мне терять нечего, а раз и ты не ценишь, что имеешь – пожалуйста, я к твоим услугам. Полторы тысячи рублей – и я вся ваша.
Алиса положила деньги на стол, и Нина пригласила ее в небольшую комнату, которая, видимо, была рабочим кабинетом. Посреди располагался круглый стол, покрытый довольно милой белой скатертью с вышивкой.
Нина с таким будничным лицом, словно собиралась делать маникюр постоянной клиентке, вытащила из комода две мраморные таблицы с отпечатками ладошек, положила их перед Алисой, достала из шкафа плоский серебряный таз, налила в него воду из десятилитровой пластиковой бутылки, высыпала туда серебристый порошок, поставила вокруг таза свечи, зажгла их и выключила свет.
– Волосы принесла? – спросила Нина, усевшись напротив Алисы.
Та кивнула и вытащила из кармана пакет с волосами Олега, которые она давеча собрала с щетки в ванной.
Нина положила волосы в фарфоровую емкость – веселенькую такую, с цветочками, подожгла – на всю комнату запахло паленой шерстью – а пепел выбросила в воду.
– Руки клади на таблички, – велела Нина.
Алиса положила и не без дрожи в сердце заметила, что контуры чужих ладоней подтянулись к ее собственным и стали красными, будто накалились – хотя, конечно, вопрос «как раскаляется мрамор» до сих пор остается открытым... Алиса волновалась. Она чувствовала – это было настоящее, профессиональное и сложное колдовство, требующее не только знаний и опыта, но и таланта, которого лично в себе не ощущала. Ей даже было страшно – мало ли что в этом далеком будущем грозит ей неприятностями или болезнями... Хотя это, конечно, не ее будущее, но...
– Дай руку! – окрикнула ее Нина.
Алиса протянула руку и вздрогнула от боли – эта садистка порезала ей палец ножом!
– Потри ладони друг о друга, – велела садистка.
Алиса растерла кровь по обеим рукам, вернула ладони на таблицы и по совету Нины закрыла глаза.
– Слушай меня внимательно, – голос у Нины охрип. – Ты – ничто, песчинка. От тебя ничего не зависит. Ты совершенно расслабленна, как трава, как вода, как земля. Ты просто живешь – не думаешь, не переживаешь, не напрягаешься. Ты целиком в моей власти. Для этого колдовства ты отдала свою кровь, и только ты можешь вступить в связь с тем, чье будущее мы хотим узнать.
Алиса почувствовала, что Нина берет ее руки и опускает кисти в воду. Эти прикосновения отчего-то показались ей очень сексуальными – она была так беспомощна с закрытыми глазами, в полусне, что от тепла чужих рук кровь заспешила по венам...
– Положи ладони обратно, – сказала гадалка. – Мы отдали тебе ее кровь. Мы отдали тебе его плоть. Скажи нам, что ждет Олега Гранкина через пять дней! Мы просим тебя об этом! Открой глаза! – рявкнула Нина.
Алиса дернулась, распахнула глаза и уставилась на таз, в котором наблюдалось некоторое движение. Вода крутилась, словно ее мешали ложкой, а серебряный порошок растворялся, наполняя воду блестящими разводами. На какое-то время движение прекратилось, и Нина затаила дыхание – а вместе с ней и Алиса, но скоро возобновилось – с удвоенной скоростью, и вдруг – не успела Алиса оглянуться, как вода стала зеркалом. Не очень ровным, с разводами, буграми, но зеркалом!
– Смотри... – прошептала Нина.
В зеркале показалась растрепанная женщина с синяками под глазами и сигаретой в зубах.
– Что? – рявкнула женщина.
– Опять ты хамишь! – возмутилась Нина. – Я сколько раз тебя просила хотя бы причесываться!
– Ой... – поморщилась тетка. – У тебя ведь все равно не настоящий клиент!
– Девушки, я все-таки музыку заказываю, поэтому давайте перейдем к делу, – вмешалась Алиса.
– И куда это ты торопишься? – усмехнулась тетка из зеркала. – Кто тебя ждет с нетерпением, подруга?
– Дела, – ответила Алиса, подавив желание наорать на наглую бабу.
– Ты оглохла от старости, что ли? – набросилась на тетку Нина. – Отвечай!
– Тебя интересует, что произойдет в среду с твоим Гранкиным? – уточнила тетка. – Без вопросов! В среду ему позвонит информатор от крупнейших конкурентов и скажет, что на четверг конкуренты планируют предложить ряду основных поставщиков очень выгодный контракт, который ровно за двадцать четыре часа лишит твоего Олега обеих ног – как бизнесмена, конечно. Возможно, ему даже придется закрыть несколько магазинов в регионах. А дополнительно к этому на следующей неделе в прессе появится информация, что сотовые телефоны, которыми торгует твой Олег – серые, сделанные на подпольных фабриках, но по бумагам, разумеется, идут как легальные. Вот тут-то поставщики и откажутся официально от работы с твоим мальчиком.
Алиса задумалась.
– Я считала, что так уже не делают, – выдала она в конце концов.
– Ну, новое – хорошо забытое старое, – усмехнулась тетка. – Все? Я свободна?
Алиса кивнула.
Хорошо как получается. В среду Олег валяется дома с нечеловеческим похмельем, выключает мобильный, не тот, который она выбросила, в четверг его удивляют поставщики, а на следующей неделе добивает пресса. Он справится, но это будет нелегко. Он будет в отчаянии. Наверняка они выждут, пока он не перешагнет черту – то есть не убедится, что банкротство не за горами, и не представит, что его детище покупает более расторопный конкурент...
За среду, четверг и пятницу он может все уладить: несколько восторженных материалов в прессе, легкий наезд на методы конкурентов, разоблачение черного пиара, втирание мозгов поставщиками... Можно, в конце концов, устроить пресс-конференцию.
Конечно, Олег справится в любом случае – сейчас уже никто не разоряется в ноль, но если его не предупредить, ему не так просто будет оправиться от потрясения. К тому же это похоже на предупреждающий удар – их цель не разорить его дело, а сломать его жизнь. Перегнуть Олега через коленку.
Только не с ее помощью! Лично ей Олег не сделал ничего плохого (то, что он идиот по жизни – еще не повод для мести), а она помнит, что было, когда она узнала про Машу и про Диму... Ужасное, темное чувство, гадость, разочарование... Фу!
– Эй! – окликнула ее Нина. – Чаю хочешь?
Алиса кивнула и поплелась за хозяйкой.
– Что это за женщина была? – спросила она, устроившись на ободранном стуле, сиденье которого прикрывала засаленная подушка.
– Это мой дух, – ответила Нина, громыхнув чайником.
– То есть?
– Некоторые гадают на картах, другие видят будущее сами, интуитивно, но это уж совсем редкие самородки, а вот я, обыкновенная ведьма, ищу дух, которому хочется иногда общаться с живыми. Эту хамку нашла еще моя бабка, вот я до сих пор и пользуюсь. Можно сказать, она – наш семейный дух.
– А я думала, духов вызывают медиумы, – улыбнулась Алиса.
Нину это не развеселило – наоборот, она вроде обиделась.
– Ага! Вызывают – нервные судороги! – фыркнула она. – Зеркало – это грань между мирами, нашим миром и потусторонним. Даже ведьмы точно не знают,
