маньяками надо быть дружелюбной и пытаться развести их на беседу.
Денис жестом пригласил их в комнату – дверь открылась, и они гуськом прошли в помещение. Всем троим казалось, что они во сне – жутком, безобразном и подлом кошмаре. И стоит лишь проснуться, а проснуться очень надо, потому что все это не может быть правдой, это может быть только сном, бредом, чушью...
За окном бушевала гроза: ветер бился о стекла, на землю неслись струи ледяного дождя и острые крупные градины.
Денис как-то постарел: ямочки на щеках превратились в глубокие складки, на лбу пролегли морщины, мешки под глазами выдавали усталость. А Варе показалось, что он стал похож на монголоида: нос сделался шире, ноздри удлинились, глаза сузились, а челюсть выступила вперед.
Он усадил их на диван, а сам встал напротив.
– В принципе мне наплевать, верите вы мне или не верите, – сообщил Денис. – Я не собираюсь устраивать перед вами дешевый аттракцион. Кое-что вы уже видели, а как вы это восприняли, меня не волнует. Я пробовал договориться мирно, вы не пошли на мои условия. Я предлагал все соблазны мира, а вы их отвергли ради того, что вы называете достоинством. Что вы знаете о достоинстве... – Он запнулся. – Малявки! Жалкие подобия человека! – Он сложил на груди руки. – Я хотел изгнать из рая только Еву, но она искусила Адама. А потом эта мерзавка еще и распускала слухи, что я ее совратил и зачал Каина. Ха-ха-ха! – Он фальшиво рассмеялся. – Вы, женщины, созданы для того, чтобы разжигать ссоры, чтобы сеять ненависть, вы – зло, а не я! И как только я это докажу, я смогу вернуться обратно...
– Куда? – пискнула Лиза.
– Туда, – Он задрал голову и уставился в потолок.
Пока он пребывал в задумчивости, Маша схватила с пола тяжелую бронзовую скульптуру и, размахнувшись, двинула его в живот. Денис взревел от боли, согнулся, а Варя треснула его по затылку бутылкой «Хеннесси», и девицы бросились наутек. Лифт, казалось, ехал чудовищно медленно – в час по этажу, а холл показался невероятно большим – хотелось бежать, но девушки решили, что незачем раздражать портье.
Кое-как они выбрались из парадного, завернули за угол, а уж там припустили что было сил.
– Мы... не... поймаем... здесь... такси... – задыхаясь от бега, уверяла Варя. – В метро... быстрее...
Они кинулись в подземку, ворвались в поезд и, обессиленные, рухнули на сиденья.
Маша, ни на кого не глядя, произнесла:
– Я все понимаю, но вот этот прикол со старушками... Это что, был глюк?
Подруги с осуждением посмотрели на ее, но Варя все же не выдержала: схватила себя за голову и стала раскачиваться из стороны в сторону.
– Девочки, во что мы вляпались? – стенала она.
Ответ на этот вопрос знал только один человек – он приходил в сознание на ковре в своем пентхаузе и строил планы жестокой и поучительной мести.
Глава 19
Они сидели во дворе Вариного дома, пили холодный кофе в банках. Ко всем прочим радостям наступило похмелье: девушки жадно выпили у метро по пол-литра квасу, купили анальгин, а теперь проветривались на свежем воздухе и пытались сообразить – что делать?
– Вы вообще во все это верите? – полюбопытствовала Маша.
– Во что – во все? – вяло отозвалась Лиза.
– Я верю, – решительно заявила Варя и рассказала о случае в ванной и о массажистке, разбившейся в Египте. – И потом, почему нет? Если все это... – обвела руками двор, – придумал бог, а в это я точно верю, потому что ты либо веришь, либо живешь ради того, чтобы жрать и ходить в туалет, значит, есть Добро, есть Зло, а если они есть, следовательно, должны же они как-то себя проявлять?
Лиза тяжело вздохнула:
– Меня сейчас вырвет. От чувств.
– Хорошо, – кивнула Маша. – Но почему мы?
– Легче легкого, – усмехнулась Варя. – Мы – идеальны.
– Варя, ты не могла бы хоть иногда не делать вид, что ты самая умная? – очень-очень вежливо попросила Лиза.
– Ну... – Варя нервно теребила ремень сумки. – Я думала по дороге сюда... В общем, понимаете... Ну вот смотрите. Нам всем под тридцать. Мы одинокие. Мы встречаемся с мужчинами, но мы не можем ни с кем установить близкие отношения. Нам проще потратить все сбережения на сумку «Диор», чем решиться на конструктивные отношения с мужчиной. У нас вроде карьера, но нам кажется, что ее нет, потому что другие ездят на машинах за семьдесят тысяч долларов. Мужчин мы боимся, женщинам завидуем... Мы... Мы – несчастные, вечно недовольные городские психопатки. Легкая добыча. Вы хоть замечали, как нас легко развести? Ах, в моем любимом журнальчике написали, что без новой помады оттенка «грецкий орех» в этом сезоне лучше не выходить из дома! Срочно, срочно бежим в магазин! Что говорят эксперты моды? В этом сезоне в гардеробе любой женщины должны быть туника и шлепанцы с декоративными фруктами. Ну, девочки, разве я могу обойтись без туники и муляжей фруктов? Да я скорее обойдусь без еды... Соблазнить нас – все равно что купить гамбургер!..
– Но почему все сразу? – воскликнула Маша, которой, судя по выражению ее лица, не очень понравилось то, что она услышала.
– Не уверена, но... – Варя запнулась. – Смотрите, вот мы дружили и думали, что это навсегда. Он нас поссорил, мы перестали верить друг другу, и беспочвенная ненависть стала дополнительным источником... этого... зла. Это как цепная реакция. Сколько зла за это время мы причинили разным людям? А потом, у меня есть еще одна теория. Понимаете, если мужчина в принципе разрушитель – воин, насильник, тиран, то женщина – всегда созидание, начиная от рождения ребенка. И если женщину повернуть как бы обратной стороной, то вместо созидания получится разрушение вдвойне. Понятно?
– Ну... – Лиза поморщилась. – Коряво, но небессмысленно. Что делать-то будем?
– Делать? – одновременно воскликнули Варя и Маша.
– Да! – рассердилась Лиза. – Что нам делать, если нас преследует псих, или сам черт, как угодно! Мы же не будем тихо сидеть на месте и ждать, когда он нас... не знаю что.
– Ну... кхе-кхе-кхе... – Маша нервно закашлялась. – Я считаю, если принять на веру то, что он... не совсем обычный человек... значит... в общем, надо вернуть все обратно. На исходную точку.
– В смысле? – переспросила Варя.
– Я хочу уволиться, – заявила Маша. – Я только теперь понимаю, что эта работа не для меня. Я не справлюсь. Это было очень глупо – согласиться стать главным редактором... Я просто дура! Затмение какое-то...
– Слушайте! – воскликнула Лиза. – А с вами происходило что-нибудь... особенное?
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Маша.
– Ну... – застеснялась Лиза. – Понимаете, я, например, как будто умею читать мысли. То есть не то чтобы читать, а просто иногда знаю, что скажет человек через секунду.
– А я знаю, когда мне врут, – призналась Маша.
Они с Лизой уставились на Варю.
– А я точно знаю, если с кем-то случится несчастье, – неуверенно произнесла она. – И еще у меня глюки.
– И у меня глюки! – обрадовалась Лиза.
У Маши глюков не было – она даже расстроилась, но Лиза с Варей заверили ее, что видения – штука препротивная, и Маша слегка успокоилась.
– Девочки, – качая головой, сказала она. – Вот мы с вами говорим, а у меня такое впечатление, что мы бредим...
– Бредим... – кивнула Лиза. – А такое ты видела?
Она подошла к большой луже, которая каждый год с тех пор еще, как Варе было пять лет, разливалась на половину двора. Они с родителями жили в доме напротив, а в квартире, где сейчас живет Варя, из окна за ней наблюдала бабушка, и когда после дождя все прыгали в этой луже босиком, только Варя под бдительным оком бабушки не могла как следует перепачкаться в бурой грязище. Для того чтобы отвлечь
