нервничать, по вечерам мы будем выяснять отношения... Съемки превратятся в платформу для личных разборок. Если ты хорошо подумаешь и пообещаешь, что я не замечу ни малейшего недовольства с твоей стороны, – приезжай. Но ты должен понять – сейчас для меня работа на первом месте. И я готова с тобой поссориться, если ты будешь нам мешать.
Макс подумал и сказал, что приедет через пару недель.
– А что там с Галиным сценарием? – напомнил он.
– Да ну его к черту! – отмахнулась Настя. – Решим, когда я приеду в Москву.
Она отключила мобильный и прокралась к Паше, где они до утра не могли оторваться друг от друга. Настя ощущала подъем и влюбленность – не настоящую, которая вынуждает нас переживать и страдать, а легкий, пьянящий восторг плотской любви, ни к чему не обязывающей, прекрасной, как рассвет, – и столь же короткой.
В конце концов, кто сказал, что она не может иметь все?
Глава 18
В Москву Настя вернулась счастливая до неприличия. Съемочный период – это отдельная жизнь, пусть кукольная, нервная и утомительная, но ты словно выпрыгиваешь из реальности и оказываешься в сказочном мире, где есть один Бог и Царь – кино. Сценические романы перетекают в настоящие, ненависть, радость, злость, ревность – все усиливается до гротеска, превращается в фарс – и в этом творческом беспамятстве ты забываешь, что есть мир подлинный – с унылыми серьезными делами и заботами.
С Довченко они все-таки разругались – не надо было режиссеру затягивать съемки, но разругались вовремя – когда его экранный герой бросил героиню. Может, оттого и разругались?
Максим, тоже почему-то загорелый (А! Он ведь вроде летал в Испанию...), встретил ее и показался до того неотразимым, что Настя, презрев условности, подпрыгнула и обхватила его похудевшими смуглыми ногами.
О Паше она забыла еще в самолете.
– Я в офис хочу заехать, – сказала Настя.
– Соскучилась по работе? – усмехнулся Максим.
– Вроде того, – кивнула она. – Сейчас всех запугаю до полусмерти – и домой, – она прижалась к нему. – Как же я тебя люблю!
Черная, как негритянка, Настя ворвалась в офис, выставила батарею крымского вина, поделилась кое- какими впечатлениями.
– Ну, вот! – она всплеснула руками. – Хотела навести страху, но так по вас по всем соскучилась, что как-то и неохота уже! Ладно, отдыхайте, не буду сегодня насиловать ваш мозг. Поеду. Да! Маша-то где?
Секретарь Катя покраснела.
– Что? – насторожилась Настя.
Катя молча вышла из-за стола, прошла в кабинет Насти, а вернулась с листом офисной бумаги.
– Что это? – Настя сдвинула брови.
«Заявление. Я, Мария Олеговна Ефремова, прошу уволить меня по...»
– Что это? – повторила Настя, глядя на Катю.
Но та уже говорила по телефону.
– Маш, тебе лучше приехать, – прошептала она в трубку, отводя глаза.
– Что происходит?! – разволновалась Настя.
– Настечка, пожалуйста, пусть вам Маша сама объяснит, – взмолилась Катя.
– Ну, ладно, – буркнула Настя и, прихватив бутылку мадеры, скрылась в кабинете.
Маша явилась довольно скоро – может, сидела в засаде? Она запыхалась и ощутимо нервничала.
Настя не произнесла ни слова – сопровождала все перемещения помощницы тяжелым взглядом.
– Настя, мне надо было позвонить, но не хотелось тебя отвлекать, беспокоить... – забормотала Маша. – Просто... У меня теперь своя студия.
Настя продемонстрировала удивление – с долей сарказма.
– Не студия, конечно, а продюсерский центр, и у нас уже есть проект... Мы снимаем фильм по Галиной книге.
Настя подняла одну бровь.
– Ну, Галя нервничала, Антон познакомился с Бондарчуком, так что пришлось что-то делать... в этом смысле.
Настя подписала заявление.
– В бухгалтерии тебя рассчитают. Я позвоню, – произнесла она наконец.
Они помолчали.
– Не буду делать вид, что я на тебя не сержусь. Лучше не встречаться пару недель. Но я все понимаю. Мне сейчас трудно это говорить, но ты отличный редактор и будешь хорошей начальницей. Мне жаль, что придется с тобой расстаться. Все! – предупредила она порыв Маши расплакаться. – Иди!
Маша встала, постояла, но Настя уткнулась в монитор, и та ушла.
Ха-ха!
И пусть не думает, что они теперь на равных! Тоже мне, глава продюсерского центра!
Но домой Настя вернулась подавленная. Нет у нее теперь старшего редактора. А это значит, что придется торчать в офисе и самой читать сценарии.
– Маша уволилась, – сказала она Максиму.
– Да ты что? – воскликнул он.
– А ты не знал?
– Ну, откуда я мог знать? – обиделся Макс.
– От верблюда, – с грустью ответила Настя.
– Девочка моя... – Макс метнулся к ней, обнял, поцеловал в макушку, и Настя неожиданно разревелась. По-настоящему.
Ну, почему, почему жизнь – такая подлость? Казалось бы, все идет по плану, бодро и весело, и тут случается какая-нибудь мерзость и все портит!
Может, продать всю эту муру за несколько миллионов, положить их в банк и ни о чем не думать?
Тогда бы она жила хорошо – снималась, читала, выращивала фрезии... Интересно, как эти фрезии выглядят?
Н-да-а...
Вот сидит она у себя на даче и читает: «Анастасия Устинова, которая в последнее время снимается все реже и реже, появилась на презентации новых революционных панталон, утягивающих целлюлит, в обществе Игоря Саруханова, Вячеслава Малежека и Ирины Мирошниченко...»
Что она будет делать без студии? Молодые актрисульки дышат в спину, и пока она сама себе работодатель, режиссеры с ней заигрывают, а стоит отойти в сторонку – и на первый план вылезут всякие темные личности, которым не лень спать одновременно с режиссером и с продюсером...
Злая она!
Ладно, юные дарования пусть устраиваются, как хотят, но вот она, Настя, просто обязана перестраховаться. Конечно, лет шесть-восемь у нее еще есть в запасе, но что потом? По примеру многих отловить интеллигентного миллионера в очках и с геморроем? Засесть за городом и фотографироваться для журнала «Дом и Сад»?
Не вариант.
Где найти редактора?
И вообще как же не хочется именно сегодня думать о всяких подлых Машах, глупых Галях и прочей чепухе, которая паутиной затягивает мозг!
– Макс, давай насладимся плотской любовью... – предложила она, потянувшись на диване.
Макс расхохотался.
– Предадимся преступной страсти? – уточнил он.
– Моя страсть как... как ограбление банка! А твоя?
– А моя как... как подделка удостоверения или иного официального документа, предоставляющего права
