– Галя и... я, – Маша пожала плечами.
– Ага, – повторила Настя. – И когда это ты успела?
– Я хочу долю, – Маша присела на сиденье. – В этом проекте.
Настя развела руками.
– Хорошо.
– Договорились? – расцвела Маша.
– Конечно.
Настя помирилась с режиссером – они договорились до того, что он – самый гениальный гений, а Настя – единственная талантливая актриса во Вселенной, свернули съемки и разъехались по домам.
Максим торчал в Нижнем Новгороде на встрече с читателями, так что Настя устроилась на кровати с коробкой профитролей с мороженым, шоколадными конфетами из «Фаушона» и графином теплого чая, открыла папку со сценарием и приготовилась веселиться. Одолев сценарий часа за полтора, Настя принялась за книгу.
– Потрясающе! – сообщила она телевизору.
Тарантино бы точно взялся за экранизацию – такого упоительного бреда, написанного на полном серьезе, нарочно не придумаешь. И не стоит игнорировать чудовищный слог, поистине графоманскую легкость письма – поток сознания, и галерею совершенно картонных персонажей, одолеваемых поистине шекспировскими страстями, – такого количества измен, предательства, коварства и шитых белыми нитками интриг не наскребешь во всей мировой литературе.
О'кей. Кто-то это прочитает. Тихо, тайком, в метро – в метро отчего-то не стыдно читать всякую ерунду, но вот кино... В фильме все прорехи, морщины, прыщи и рубцы этого романа-инвалида вылезут крупным планом.
К тому же потуги Маши приукрасить оригинал выглядели так же нелепо, как бриллиантовая брошь на старом грязном платье.
– Маш, не разбудила? – побеспокоилась Настя.
– Все нормально, – бодро ответила та.
– Маш, а ты понимаешь, что сценарий ужасен?
– Ну, я бы не стала так категорично... – промямлила Маша.
– Они тебя подкупили, что ли? – Настя вышла из себя. – Маша, это чушь! Если добавить туда парочку вампиров, а они придутся ко двору, можно взять «Золотые малины» на десять лет вперед! На двадцать!
– Настя, это бабки! – разволновалась Маша.
– А нельзя ли все это улучшить?! А?
– Нет, – отрезала Маша.
– Что значит «нет»? – Настя уже кричала в голос.
– «Нет» значит, что либо мы принимаем этот сценарий, либо Галя с Антоном отдают его другой студии.
– Вот это наглость! – выдохнула Настя. – Они с ума посходили?
– Хозяин – барин, – сухо ответила Маша. – Только ты не забывай, сколько денег мы можем на этом заработать.
– Я все помню, – заверила ее Настя. – Ладно. Мы в четверг уезжаем в Ялту, а ты пока попробуй уломать Галю.
– Ничего не гарантирую.
– Ну, попробуй все-таки.
Ялта изображала Лазурный Берег. Настя изображала жену миллионера. Довченко изображал главного героя – жиголо.
Доизображались до того, что все читатели газеты «Твой День» и «Экспресс-газеты» обсуждали их роман.
К сожалению, это нельзя было назвать клеветой.
Роман был.
Настя некоторое время сомневалась – а стоит ли? – но с Пашей они встречались в постели не первый раз. Пару раз в году у них что-то происходило – они встречались и бросались друг на друга с такой страстью, что никакие причины, противопоказания, другие отношения и даже угроза смерти не могли бы оторвать их друг от друга.
Настя знала Пашу как облупленного. Он – артист. Холостяк. Мужик с отчаянным темпераментом.
У них никогда ничего серьезного не получится.
Но эти короткие встречи были настолько упоительны, насыщены электричеством, состояли из ничем не разбавленного секса, что от них невозможно было отказаться.
И это ее жизнь. Она – актриса. Она в Ялте, временно одинока, в страшном нервном напряжении. А Паша... Жилистый, горячий, загорелый...
Курортный роман.
О котором никто не знал.
Журналисты в очередной раз сочинили роман двух звезд – обычное дело.
Но Максим злился.
– Ты мне не веришь? – кипятилась она.
– Настя, дело не в этом...
– А в чем?!
– В том, что ты меня перебиваешь через слово! – заорал он в трубку.
– Молчу... – притихла Настя.
– Дело в том, что твоя личная жизнь – достояние семидесяти миллионов человек, и я просто не понимаю, что делать, если каждый второй в этой стране обсуждает, с кем ты спишь!
– Да я сплю с тобой!
– Но знаем об этом только мы с тобой! – Максим так кричал, что голос сорвался на хрип.
Лучше всего было сейчас разрыдаться. И Настя разрыдалась.
– Пока! – убедившись, что он слышит, как она плачет, Настя повесила трубку.
Вскоре он перезвонил.
– Настя, прости меня... – покаялся Макс. – Я просто не ожидал, что стану частью всего этого... Я не привык.
– Н-да, – сопела Настя.
– Я не хотел тебя обидеть, просто для меня это был шок.
– Понимаю.
– Настя!
– Ну что «Настя»?! – взорвалась она. – Почему я-то должна сочувствовать тому, что ты расстроился и захотел меня оскорбить?
– Ну...
– Макс, меня зовут, извини.
Вечером Максим снова был на линии.
– Может, лучше мне приехать? – с заискивающими нотками в голосе произнес он.
– Не стоит, – холодно ответила Настя. – Ты ведь помешаешь мне встречаться с любовником.
И это была чистая правда. Секс с Довченко вышел на новый виток, и прерывать связь именно сейчас было бы чертовски обидно.
Конечно, это жуткое свинство. Она любит Максима. И придушит каждого, кто захочет его убедить в том, что она ему не верна.
Но Паша... Ну, невозможно удержаться! Это ведь не просто мужчина от нечего делать – это мужчина, из-за которого у нее волосы по всему телу встают дыбом, кружится голова – хочется рухнуть на землю и... раздвинуть ноги. Рядом с ним она могла думать только о сексе – совсем себя не контролировала, и это часть ее личности – слишком много эмоций, иначе бы она не была тем, кем была.
И с Пашей не хочется никаких отношений – только химия, чистый секс.
– Макс, я жутко соскучилась, – от всего сердца призналась Настя. – Но я это уже проходила. Ты приедешь, повсюду будет Довченко, ты примешь мрачный вид, я стану нервничать, Довченко начнет
