Ладно-ладно. Если что – пусть уматывает к своей Гале Дерьмописательнице, ради бога!
Следующий удар Галя нанесла через неделю.
Их пригласили на дурацкую вечеринку в честь нового «Ягуара», и Макс жаждал ощупать последнюю модель культового автомобиля.
Настя оделась небрежно – они придут, посмотрят и уйдут: джинсы, скромные черные босоножки на невысоком каблуке, более или менее нарядная маечка от «Персонаж» и пашмина на случай вечернего похолодания. Косметики минимум – только для того, чтобы лучше смотреться на фотографиях.
Но по необъяснимой причине собралась толпа народа – и один звезданутее другого: и тебе Малахов, и Стриженовы полным составом, и Чадов с Дюжевым, и Валерия, и Алсу, и Бондарчуки... Полный набор. Собчак с Цейтлиной, как обычно, венчали коллекцию знаменитостей.
И все вырядились словно на парад.
Лучше бы она надела выпендрежное платье от «Диор» с зап?хом – как раз для такого сборища: не слишком парадное, но яркое и привлекательное. А то ее даже журналисты не узнают – вон, ходят мимо.
Настя мирно беседовала с Ульяной, когда заметила, что Макс, встретивший приятеля – Дмитрия Быкова, пасется отнюдь не с коллегой-писателем, а с вульгарной блондинкой в платье буйно василькового цвета, который так и не закрепился в этом сезоне, несмотря на старания некоторых модельеров.
Настя оставила Ульяну и поспешила к любимому. Блондинкой оказалась Галя, а Настя повела себя глупо – открыла рот и уставилась на нее.
– Не волнуйся, не подеремся, – захихикала Галя, видимо, посчитав, что Настя в шоке от ее неземной красотищи.
– Э-э... – проблеяла Настя. – Это что, парик? Для конспирации?
Галя гордо встряхнула платиновыми волосами.
– Нет! Я сменила имидж.
– Так у тебя теперь есть имидж? – ахнула, положив руку на сердце, Настя.
Максим занервничал.
– Настя, я хотел тебя познакомить... – он ухватил ее под локоток, а эта змея, Галина, умудрилась (хоть и не очень изящно) чмокнуть его на ходу.
– Рада была тебя видеть! – проворковала вожделенная блондинка.
– Что ты меня тащишь, будто я обкакалась? – шептала Настя ему на ухо. – Пусти!
Он отпустил, но вечер они провели порознь.
– Насть, это бред! – заявил Макс, когда они вернулись домой. К ней домой.
– В смысле? – не сообразила Настя.
– Ты могла бы быть с Галей повежливее?
– Я?! С какой стати? – возопила Настя. – Не надо было с ней любезничать...
– А почему нет?! – заорал Максим.
Что ей в нем нравилось, так это охота к семейным сценам, в которых он принимал самое деятельное участие. Не уходил, как многие другие, из дома. Не отмалчивался. Не делал вид, что ему осточертели женские истерики. Поорать Максим любил, может, даже больше, чем она – и этим давал ей повод обожать его еще больше.
– Да потому что она ни тебе, ни мне ничего плохого не сделала! – от его крика, казалось, вот-вот полопаются стаканы. – А я жил с ней три года, и это я от нее ушел, так что у меня нет ни малейшего повода ее ненавидеть!
Настя смотрела на него и с ужасом думала, что крыть-то ей нечем.
Гм-м... Как все здорово получается. Галя – бывшая жена, пострадавшая сторона, «ничего плохого не сделала» – если не рассматривать сам факт ее существования, при мужике в бархатном пиджаке... Может, им с Галей теперь подружиться? Столько ведь общих интересов – Максим, к примеру! А? Хорошая идея?
То, что Галя копает под Макса, – совершенно очевидно, но ей-то, Насте, что делать?
Принять Галю – значит сдать позиции. Отвергнуть – та же ерунда. В любом случае Галя будет знать, что Настя проиграла в первом раунде, а это почти позор.
«...ведь недаром Москва, спаленная пожаром, французам отдана...»
В общем... Раз уж так поступали великие... Черт! Женщинам нужно больше внимания уделять военной истории!
Может, ну ее, Галю, – пусть поторжествует, отмечая фиктивную победу?
Может, даже поговорить с ней, чтобы она ощущала себя на коне и со щитом?
Конечно, разговор придется репетировать – иначе и сорваться недолго, но... Стоит оно того? Стоит Максим того?
Настя, уверенная в искренности своих чувств, ни за что бы не призналась, что все эти интриги, безусловно, не стоят Максима. Она, ноющая, что жизнь слишком сложна для нее, наслаждалась обстоятельствами – все эти передряги подогревали воображение, отвлекали ее от монохромности жизни. С Максимом или без.
Настя помнила, как рыдала, расставаясь с Леваном, – когда уже не могло быть никаких сомнений в том, что их брак не только развалился, но и порос мхом, – и как расшвыряла всю их видиотеку, все шедевры – от «Амаркорда» до «Чести семьи Прицци».
Актерство! Драма! Фальшивые слова, фальшивые чувства! «Весь мир – театр, и люди в нем актеры» – ну, конечно! Скучающие интеллектуалы придумывают развлечения для себе подобных, и в этой резервации образованных невротиков уже невозможно определить, где правда, а где – плод больного воображения.
Она винила себя в том, что поддалась на эту уловку – любовь до гроба, дураки оба, поверила в то, что так и бывает – встретились, полюбили и умерли в один день. Сказки! Обман!
Она тогда чуть было не оставила институт – и только Алик, гаденыш, за волосы оттащил ее от Первого меда. Вот так она и живет в этом никчемном мирке, в котором нет ничего подлинного – ни горя, ни радости.
Где она сама? Настя Устинова? Может, стоит по-быстрому родить троих детей и выйти замуж за того, кто будет вести ее по извилистой дороге жизни?
Или нет?
Может, не зря все эти люди любят ее, пишут сотни писем? Может, через нее они получают радость и надежду?
Может, то, что она делает – не просто скромная ярмарка актерского тщеславия, а во всем этом есть смысл, промысел Божий?
Так и не решив, кто она – истеричка или же проводник божественных замыслов, Настя отчего-то успокоилась и вернулась в действительность.
О'кей, звонить она Гале не будет. Не надо разводить средневековые трагедии. Но отрепетировать «разговор по душам» все же следует – на всякий пожарный случай. Обстановка накаляется – надо быть готовой ко всему.
– Настя, я же не прошу тебя с ней дружить, – увещевал ее Максим. – Просто ты и меня пойми. Я ведь не могу ненавидеть Галю за то, что ее бросил. Это нелепо.
– Прости... – Настя поднялась с кресла, легла на диван к Максиму и обняла его.
Не можешь?! Придется, мой милый!
Глава 17
Какая потрясающая наглость.
Пока у нее, Насти, еще была возможность ездить на общественном транспорте, она удивлялась особам, которые первыми бросаются в вагон, сметая всех и вся на своем пути, без предупреждения атакуют какого-нибудь молодого человека, коему велят немедленно освободить место – или же они вызовут милицию и его посадят лет на двадцать, а потом еще и хают автомобилистов (если транспорт – трамвай), приравнивая тех к исламским оппортунистам – автомобилисты ведь нарочно создают пробки, чтобы данная особа не смогла вовремя успеть к сериалу «Моя прекрасная няня».
Ну, вот ты всех достала. Всем испортила настроение. Вошла. Села. Всех победила. И что? Какой прок от
