Но Люда была не из таких. Она собиралась выйти замуж, несмотря ни на что – на измены ей было наплевать, потому что у вожделенного мужа была квартира в центре, отличная работа, обеспеченные родители, а у нее – подмосковная прописка и туманные перспективы карьерного роста.
Но молодой человек влюбился – и не в Люду, а в Марию. На Марию, к счастью, он большого впечатления не произвел, но Людочка все-таки предполагала, что при неудачном стечении обстоятельств Мария смягчится по отношению к нему, и тогда она, Люда, вылетит из его чудесной квартиры и из его замечательной жизни.
И тогда она обратилась к одной ведьме, обозначенной в книге буквой N, которая работала по методу Елены.
Вместо того чтобы наслать на Марию порчу, проклясть ее, ведьма всего-навсего свела ее с новой подругой – милой девушкой Аллой. Алла была интересна тем, что не могла найти нормального любовника – все ухажеры бросали ее с изощренным цинизмом, после чего Аллочка страдала, обжиралась шоколадом и антидепрессантами. К тому же пышечка Алла с дивной кожей персикового цвета, большими карими глазами, смотревшими на мир с недоумением – ее взгляд, казалось, говорил: «Боже мой, какая красотища-то!», – считала себя жирной и время от времени резала вены. Наверное, у нее начинался старый добрый маниакально-депрессивный психоз, но Мария этого еще не знала – когда они познакомились Алла была весела, а Мария и представить не могла, что новую удалую подругу придется все время от чего-то спасать. Не успели они подружиться, как в их компанию затесалась третья девица – Оля, дослужившаяся на радио до должности программного директора. Оля была немного цинична, зла, но остроумная и драйвовая – как и все новые подружки Марии, она любила загулять до утра, а с утра – как следует обсудить новых поклонников (или любовников – как повезет).
За несколько месяцев (Людочка вся извелась, но ведьма ее успокаивала), Алла пережила несколько попыток перерезать тупой бритвой вены – и уже Мария, как ближайшая подруга, верила ей не больше, чем тому мальчику из сказки, который все кричал: «Волк! Волк!». Оля пока в этих драмах не участвовала – Алла ее немного стеснялась.
И вот однажды, когда Алла в очередной раз влюбилась и сделала все возможное, чтобы ее бросили, она позвонила Марии и сказала, что умирает. Но Мария оказалась занята – она была на первом в своей жизни собеседовании и очень хотела произвести впечатление. Поэтому она выключила телефон. Алла раз двадцать, не меньше, позвонила, пришла в бешенство и набрала номер Оли, которая, разумеется, страшно всполошилась и бросилась спасать подружку.
Мария же в это время вышла с собеседования – потная и несчастная, потому что ей в лицо сказали, что она не соответствует этой должности, в два часа дня отправилась в ближайший бар, где и напилась. Она позвонила Оле, чтобы та ее забрала, но Оля, уже совершенно озверевшая от хныкающей Аллы (она была совсем не такой жалостливой, как Маша, и быстро раскусила притворщицу Аллочку), послала Машу подальше, заявив, что люди, которые переваливают на других свои проблемы, ее достали, а лично она – Маша, ведет себя, как маленькая девочка: «Заберите меня отсюда...» – передразнила она, и тогда Мария, которой не хотелось ловить такси – потому что она была избалованной папиной-маминой дочкой, и ее тошнило от запаха чужих машин, радио «Шансон» и незнакомых водителей, села за руль – как взрослая девочка – и благополучно въехала в грузовик.
Очнулась она в больнице после наркоза с переломом челюсти, раной на скуле, швом на лбу и гипсом на обеих ногах.
Молодой человек женился на Людочке, Оля разругалась с подругами, Алла все-таки угодила в психушку, а Маша вышла из больницы другим человеком, взялась за ум, поступила в юридическую академию и устроилась на работу к знакомому отца. Ей проще было думать, будто все, что ни делается – к лучшему, автокатастрофа расставила все точки над i, и она бы ни за что не поверила, что все это случилось с ней ради того, чтобы незнакомая ей Люда вышла замуж за молодого человека, чьего имени Маша не помнила.
Алиса уже с трудом различала буквы, поэтому, когда консультант по собственной инициативе принес ей бодрящий чай с облепихой, она, наконец, отложила книгу, взглянула на часы и ахнула – полночь!
Выпила чаю, схомячила овсяное печенье и нехотя отправилась домой. Что-то она упустила. Наверное, надо завтра вернуться и заново перетряхнуть все книги. Но завтра ей уже стало не до этого.
Глава 22
Алиса сопела в подушку в Марикиной квартире, когда зазвонил мобильный. Она накрылась одеялом с головой и отрешилась от оглушающей мелодии – телефон валялся неподалеку, но до него надо было преодолеть два метра, чего делать не хотелось. Только замолкнув, труба опять разразилась песней Мумий-Тролля «Факсами... Мон ами...», но Алиса сделала вид, что уже спит. И только на третий раз она, взбешенная, подскочила, увидела номер Фаи и закричала:
– Что ты мне звонишь? Я же не подхожу!!!
– Три часа, между прочим, – упрекнула Фая. – Могла бы хоть один глаз открыть.
– С какой стати?! – бушевала Алиса, которая уж чего-чего, но нотаций на тему «кто рано встает, тому бог подает» не ожидала.
– Алиса, еще полчаса – и ты проснулась бы с квадратной головой! – гнула свою линию Фая. – Ладно, я просто не выспалась, поэтому меня и заносит! – она неожиданно сменила тон. – Но! Я звоню не просто так. У меня срочное дело. Ты давай умывайся, а я за тобой заеду где-то через полчаса, если на Ростокинском не встану.
– Фай, а что происходит?
– Это реально та самая фигня, которую называют «нетелефонный разговор», – сообщила Фая. – Давай, ноги в руки!
Алиса выпятила губу, чего Фая, конечно, видеть не могла – зато Алиса наконец-то увидела в зеркале, что выглядит она с такой гримасой довольно нелепо, насыпала в кофе-машину «Лаваццо», пустила воду в ванну и откусила кусок котлеты. Ей не повезло – к замерзшей котлете прилип жир со сковородки, что было препротивно.
Кое-как собравшись – в знак протеста Алиса осталась в любимом черном костюме от «Джуси Кутюр» – она включила телевизор и бессмысленно уставилась на экран в ожидании подруги.
Фая позвонила снизу и потребовала, чтобы Алиса спустилась вниз.
– Ну? – спросила Алиса, но Фая покачала головой.
– Сейчас приедем в одно место... – пообещала она.
– Ты мне что-то хочешь показать? – заволновалась Алиса. – Что-то случилось?
– Случилось... – кивнула Фая. – Но показать мне нечего. Почти нечего. Алиса! – она притормозила на выезде со двора. – Я жутко волнуюсь. У меня плохие новости. Жуткие. Так что ты посиди пока, мы сейчас быстро приедем, и я тебе все доложу.
Алиса пожала плечами. Возможно, в такой прелюдии есть некий сакральный смысл – она подготовится, наберется мужества... Подавив спонтанное желание укусить Фаю, Алиса уставилась на дорогу.
Ехали они в центр, на Маросейку. Фая оставила машину на улице, они высадились и подошли к красивому зданию под модерн – судя по всему, это был офисный центр.
На входе сидел симпатичный охранник, которому Фая сказала:
– К Натану Владимировичу.
Охранник потребовал паспорта, переписал все, кажется, даже домашний адрес в гроссбух, другой охранник проводил их до лифта, а на последнем, седьмом этаже они попали в объятия секретарши в стильном костюме.
Таинственный Натан Владимирович, устроившийся в зимнем саду на крыше, оказался Масиком.
Он нервничал, и его расстроенный вид опечалил Алису. Но что бы они ей сейчас ни рассказали, это были ее друзья – Фая, вот еще и Масик, и это как-то обнадеживало.
Масик усадил Алису рядом с собой, налил ей зеленого чаю, придвинул вазочку с конфетами «Моцарт» – ее любимыми, она обожала марципаны, и даже потрепал по плечу.
– Алиса! – Фая начала первой. – Ты, возможно, не в курсе, но у Натана большие возможности. Если понадобится найти кольцо, потерянное в Акапулько два года назад, это к нему – у него везде связи. Это я к тому, что мы... точнее, Натан... все сто раз проверил, так что ты даже не сомневайся – так оно и есть.
Она кивнула, передавая эстафету Масику.
