Халида со своей корзиной юркнула на середину комнаты и принялась выгружать какие-то предметы, а остальные толпились на пороге и осматривались. Лица у всех были недовольные.
– Почему именно здесь? – выразила общее недоумение Даша.
– Она сказала, что мессу надо скрыть от чужих глаз. – Мила пожала плечами. – Здесь раньше скрывались от преследования. Ну и еще, может, что-то делали, точно не знаю и знать не желаю. Ярик здесь сидел. – Мила с выражением посмотрела на Дашу. – Но она, – Мила головой указала на берберку, – сказала, что место подходящее.
Халида тем временем вовсю занималась подготовкой – выложила толченым кирпичом четырехконечную звезду – типа такой, что изображена на компасе, по контуру, снаружи, расставила свечи, внутри звезды разлила вязкую жидкость, а в середину вывалила поленья и разожгла костер.
– Черт! – воскликнула Нина.
Остальные посмотрели на нее с упреком.
– Да мы тут задохнемся! – ни обратив на них внимания, продолжала возмущаться Нина. – Она смерти нашей хочет.
Спустя минут десять в комнате и правда стало почти невыносимо душно – спасало лишь то, что помещение было большое, очень большое.
– А если мы захотим в туалет? – поинтересовалась Аврора.
– Будешь писать в трусы, – отрезала Мила.
– Я серьезно, – настаивала Аврора.
– А если серьезно, то разве незаметно, что здесь ватерклозет, и джакузи для желающих, и биде, и бар? – разозлилась Мила. – Слушай, не лезь вообще под руку со своими глупыми вопросами!
– А чем таким важным ты занята? – поинтересовалась Аврора.
Но Мила не ответила – она подошла к Халиде и о чем-то ее спросила.
– Давай выйдем на лестницу – здесь такой душман... – шепотом предложила Даша.
Аврора кивнула, они осторожно потянули на себя дверь, но та оказалась закрыта.
Тут Мила захлопала в ладоши.
– Внимание! – громко объявила она. – Сядьте здесь. – Она указала на лучи звезды. – И сосредоточьтесь на том, чем нам предстоит заняться!
– А чем нам предстоит заняться? – поинтересовалась Нина. – Нельзя ли в деталях?
Мила покачала головой.
– Думайте о конечной цели, – посоветовала она и села напротив своего луча.
Халида что-то вытворяла – переливала какие-то жидкости, бормотала себе под нос, а девушки, почти уже угоревшие от дыма, с трудом соображая, попытались сконцентрироваться. Но чем больше они думали обо всем этом, тем труднее было собраться – мысли разбегались, и в душу лез предательский страх. Аврора почувствовала, как леденеют руки, голову будто сдавило обручем, и нечто словно тянет ее вниз, к земле. Аврора осторожно посмотрела на своих спутниц – те выглядели не лучшим образом: Нина все время хваталась за горло, Даша выпучила глаза, словно они у нее слипались, а Мила так просто позеленела, и губы у нее потрескались.
Они сидели так долго – Халида все что-то мутила, но вдруг Аврора почувствовала в груди толчок. Сердце очень быстро забилось – было неприятно, но уже не страшно, к рукам прилила кровь – они потеплели, и в голове вдруг прояснилось. Мысли, как она их чувствовала, были крепкие, как канаты, надежные и совершенно определенные. Все вдруг встало по местам – Алиса, колдовство, появилась энергия. Аврора чувствовала, что могла бы по своим мыслям-канатам забраться на Эверест, появилось ощущение собственного могущества и такой уверенности, что с ней запросто можно пройти сквозь стену.
Тут Халида остановила свои манипуляции, осмотрела девушек, заглянув каждой в глаза. Ох, и страшные глаза были у самой дикой ведьмы – в них не было ни дна, ни выражения, ни какой бы то ни было определенности! Она затушила костер и встала голыми ногами на горячие угли.
Аврора едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть, но отчего-то показалось проявление эмоций неуместным. Халида закрыла глаза и запела. То есть пением ее вой можно было назвать весьма условно – голос у нее оказался на редкость противный, скорее это было чтение чего-то нараспев. Сначала Аврора посмеивалась про себя, но скоро поняла, что подчиняется настроению завываний дикарки – они то усыпляют, то бодрят, и ты будто скачешь по волнам... Скоро по ее макушке пробежал легкий холодок, а душа будто потеряла связь с телом – Аврора смотрела на себя немного свысока, словно находилась не внутри своего тела, а вне самой себя. Это длилось долго – насколько долго, понять было невозможно, но вскоре стало происходить нечто странное. И очень-очень неприятное. Казалось, что и она, и остальные вместе со звездой, начертанной на столе, куда-то движутся. Или же пространство вокруг изменяется – свет от свечей то блекнул, то разгорался, а в комнате было то невыносимо, до липкого пота, жарко, то вдруг холодало, да так, что синели конечности. И еще Авроре казалось, что вокруг что-то происходит – появились какие-то тени, призраки, причем явно недоброжелательные. Сквозь пение Халиды доносились их вопли, вой и, кажется, угрозы, а еще мерещилось, будто кто-то бьется о стену, которая словно возникла на том месте, где лежала граница из толченого кирпича. На миг Авроре почудилось, что она этого не вынесет – такой мощный страх ее окутал, что заломило руки, ноги, голову – и она чуть было не выпрыгнула из звезды, чуть не бросилась в неизвестное.
Хотелось плакать. А делалось все больнее и больнее – голова просто раскалывалась, а из тела словно тянули жилы – но, как ни странно, в этих мучениях было и нечто приятное, хотя, казалось бы, такое невозможно. Не в силах больше держать глаза открытыми, Аврора опустила веки и растворилась в боли, которая туманила сознание. Но скоро очнулась, так как земля под ногами дрогнула. Показалось – то ли на них обрушился дом, то ли континент раскололся – это был короткий, но мощный удар, от которого девушек разбросало в стороны, а свечи перевернулись и погасли. Некоторое время все вопили и пытались нащупать друг друга, но потом Даша все-таки нашла зажигалку, Аврора подсунула ей свечу, и в неровном пламени маленькой свечечки они увидели Халиду, которая смотрела на них с величайшим удивлением.
– Вы хто? – спросила Халида по-русски и с каким-то странным произношением.
Даша открыла рот, но Мила подняла вверх палец – мол, не мешайте – и спросила:
– Марфа?
Женщина крякнула и с большим подозрением уставилась на Милу.
– Марфа, вы здесь на короткое время. Мы вас вызвали потому, что нам нужна ваша помощь.
– А чево ето на короткое? – хихикнула Марфа. – Вот встану и уйду! – пригрозила она.
– Если вы выйдете из этой комнаты, то сразу же умрете, – предупредила Мила. – Так работает заклятие, и даже вы не можете этому помешать. Наша подруга Халида тоже погибнет, но вы вернетесь обратно, и не на шестой круг Ада, а куда похуже.
– Да куда уж хуже... – мрачно, что-то вспомнив, буркнула Марфа. – А вам чево надоть-то?
– Мы насчет Алисы, – тихо сказала Мила.
– Насчет Анфиски? Я ее Анфисой звала, – пояснила ведьма. – И чево?
– Она забрала у меня мужа, – призналась Мила. – И я хочу его вернуть.
– Не вернешь! – выкрикнула вдруг Марфа. И продолжала так же, выкрикивая фразы: – Если уж Анфиска на кого нацелилась – ничего не сделаешь! Я сама заклятия сочиняла! Вот так! Мужики – уроды! Зачем тебе этот бабник нужен? – Она вскочила с места. – От мужиков все зло! Я эту дуру бестолковую научила, как им всем отомстить, так что назад пути нет! Пусть помучается!
– А при чем тут я? – спросила Мила.
– Чево? – Марфа опять перешла на деревенскую речь.
– Я-то тут при чем? – заорала Мила. – Хрен с ним, с этим уродом, но почему я должна страдать?!
– А ты не страдай, – ухмыльнулась Марфа.
Мила коротко объяснила колдунье, почему она не может без Кирилла.
– Ты не подумала, что за твою месть всем уродам, по большому счету, расплачиваются женщины? – напирала Мила. – Твоя Анфиса пользуется чужими мужчинами, мужчинам – хоть бы хны, а мы мучаемся! Сколько женщин из-за тебя страдают! Ты что, не помнишь, как это больно?!
Марфа с удивлением уставилась на нее. Казалось, такая мысль ей в голову не приходила. Мила тем временем гнула свою линию:
