ты.
— Я, сэр.
— Сам не знаю, куда делся мистер Пилигрим. Полная загадка, — пожал синими плечами доктор Солтуэзер.
— Понятно, — сказал Чарли, чтобы что-нибудь сказать, и опять хотел уйти, но у него снова выскочил вопрос: — А это я не на него в коридоре налетел?
— Нет, что ты! — воскликнул доктор Солтуэзер. — Это, наверно, был мистер Мармор, ваш новый классный руководитель.
— Новый классный руководитель? — Чарли передернуло. Шипение над ухом, фиолетовые крылья… Бр-р!
— Вот именно. Положение складывается еще то. — Доктор Солтуэзер пристально изучал Чарли, точно прикидывая, стоит ли его посвящать во все подробности, потом все-таки решился. Видно, он был не на шутку расстроен, иначе вряд ли стал бы обсуждать дипломатические вопросы с первым встречным учеником, даже не старостой. — Вообще говоря, мистер Мармор прибыл в академию как преподаватель истории. Но почему-то предъявил письмо от мистера Пилигрима, в котором тот сообщал о своем уходе. Уж не знаю, как и где они столкнулись. А теперь этот… кхм… господин выразил желание преподавать фортепиано! — Голос доктора Солтуэзера загремел: — Заявляется сюда, занимает музыкальную, самовольно вешает на дверь всякие записки! Мало того, пытается выставить за дверь меня! Меня, руководителя музыкального отделения! С моей же территории! Неслыханно!
Чарли поддакнул и быстро сказал:
— Но он же был в фиолетовом плаще, я видел.
— А-а, плащ… — Доктор Солтуэзер пригладил встрепанные волосы и пожал плечами. — Мистер Мармор, видите ли, формально приписан к театральному. Вот и носит фиолетовое.
— Ясно, — на всякий случай ответил Чарли, хотя полностью запутался. — Это как — один преподаватель на трех отделениях учит?
— Таково распоряжение доктора Блура. Я тут бессилен, — развел руками доктор Солтуэзер. — Ладно, беги, Чарли. Извини, трубы нет, помочь ничем не могу. Если бы ее нашли уборщицы, она точно была бы здесь. Таков порядок. Может, художники ее позаимствовали? Вечно таскают что ни попадя для своих натюрмортов. Ты поищи в мастерских.
— Это мысль! — обрадовался Чарли. — Спасибо сэр!
Итак, снова в путь. Академия Блура была настоящим лабиринтом; чтобы попасть в мастерские художников, нужно было подняться по главной лестнице, а для этого требовалось пройти через холл. Загадочный мистер Мармор мальчику там не встретился, зато встретился Манфред Блур.
— Правило сто раз написал? — холодно спросил он у Чарли.
— Э-э… нет пока.
— Не забудь, а то придется написать его не сто, а двести раз, — пригрозил Манфред.
— Да… То есть, нет, Манфред, я просто не успел, я обязательно, сразу после уроков.
Манфред раздраженно фыркнул и проследовал прочь.
— Можно спросить? — Вопрос опять сорвался у Чарли с языка неожиданно для него самого. — А ты больше не учишься в академии?
— Нет! — рявкнул Манфред. — Я теперь ассистент преподавателя. Так что, Бон, впредь называй меня на «вы» и обращайся ко мне «сэр».
— Слушаюсь, сэр, — поспешно выпалил Чарли. «Выкать» Манфреду было непривычно, но, по крайней мере, хоть предупредил, и то спасибо.
— В другой раз забудешь, оштрафую. И иди пиши правило. — Манфред скрылся в кабинете старост и с грохотом захлопнул дверь.
Сдать штрафные строчки в течение дня Чарли было попросту некогда, где кабинет Манфреда, он так и не узнал и теперь ломал голову: то ли заняться этим прямо сейчас, то ли пойти искать трубу по мастерским художников. Мысленно повторив правило, которое ему предстояло написать сто раз, Чарли убедился, что забыл последнюю строчку. Это решало все вопросы. «Эмма наверняка помнит!» — подумал Чарли и отправился к художникам, чтобы убить одним выстрелом двух зайцев — Эмма ведь училась на живописи.
Чарли знал, что Эмма частенько работает в так называемой галерее — просторной проходной мастерской окнами в сад. Но сегодня ее там не оказалось. Трубы, впрочем, в мастерской не обнаружилось тоже — ни в шкафу, ни на полках. Из галереи вела еще одна железная винтовая лестница, на сей раз вниз, в мастерскую скульпторов. Тут кипела работа: посреди возвышалась каменная глыба, а по обе стороны от нее стояли два хорошо знакомых Чарли старшеклассника в зеленых фартуках. Они радушно поздоровались с гостем:
— Привет, Чарли!
— Заходи, заходи!
Повидаться с курчавым африканцем Лизандром и светловолосым скандинавом Танкредом Чарли после каникул еще не успел. Ого, ну и вымахали же оба за лето! А прически-то! Интересно, как директор это стерпит? Лизандр заплел на голове уйму косичек дредов, украшенных разноцветными бусинками, а Танкред извел немало геля для укладки и стал похож на белокурого дикобраза. На их фоне вечно растрепанный Чарли кому угодно показался бы образцом приличия по части прически.
— Каким ветром тебя к нам занесло? — поинтересовался Танкред.
— Трубу ищу. Забыл где-то, не помню где, думал, может, кто из ваших взял ее порисовать. Слушайте, я вас еле узнал!
— А мы тебя — сразу, ты ничуть не изменился, — весело сказал Лизандр. — Нет, труба твоя, как видишь, нам не позирует. Ну, что нового скажешь, как началась четверть?
— Лучше не спрашивай. Как-то странно, у меня все время какая-то неразбериха. То класс не могу зайти, то вот трубу посеял, — пожаловался Чарли. — И Манфред ко мне сегодня уже придрался. И еще в саду какая-то штука!
— В каком смысле «штука»? — встрепенулся Танкред, и волосы у него заискрили, как всегда бывало от волнения.
Чарли старательно описал им призрачную лошадь со слов Билли Грифа, а потом рассказал о стуке копыт, который лично слышал в саду на перемене.
— Занятно, — заинтересованно протянул Лизандр.
— Я бы сказал, зловеще, — покачал головой Танкред. — Не нравится мне все это. — Засученные рукава его рубашки затрепыхались. Дар Танкреда был такого свойства, что управлению поддавался с трудом: малейшая смена настроения вызывала бурю или ливень, грозу или хотя бы разряд молний, так что Танкред представлял собой ходячее стихийное бедствие, непредсказуемое даже для самого себя.
— Ладно, пойду искать трубу, — вздохнул Чарли. — Да, забыл. Кто помнит последнюю строчку правила про тишину в холле? «Упадешь — не смей рыдать», а дальше как?
— «В холле всем молчать!» — тотчас откликнулся Лизандр.
— Спасибо большущее! Понимаете, мне непременно надо написать правило сто раз и отдать его Манфреду, причем до ужина, он так велел. Кстати, кто знает, где его кабинет?
— Понятия не имеем, — сказал Лизандр, а Танкред кивнул.
Чарли направился к выходу, то есть к лестнице, чтобы вернуться через галерею, но Танкред остановил его:
— Иди здесь, будет короче. Там новенькие рисованием занимаются. Постой-ка, что я вспомнил! Один из них как раз перед уроком нес в класс трубу — может, это твоя?
— Спасибо! Пойду, проверю.
В классе, помещавшемся за мастерской скульпторов, Чарли оказался впервые. За длинным столом молча делала карандашные наброски группа примерно из пятнадцати человек. Перед каждым лежал какой- нибудь предмет. Все они так углубились в работу, что на Чарли даже глаз не подняли.
— Что тебе тут надо? — резко спросил Чарли белобрысый веснушчатый учитель, сидевший в торце стола. — Трубу, сэр, — вежливо ответил Чарли, сообразив, что это, должно быть, новый учитель рисования.
