Альт, не отвечая, снял плащ и осторожно, как и требовал Романцев, положил его рядом с журнальным столиком. Потом достал последний магазин из бокового кармана брюк и отбросил его в сторону. Похлопав себя по бокам, показал, что в куртке у него ничего нет. Для верности повернулся спиной, продемонстрировав, что и сзади за поясом у него ничего не спрятано.
Романцев, довольный осмотром, тем не менее, сказал.
— А ножик? Люди такого склада как ты, без ножа никуда не ходят.
Альт, вздохнув и покачав головой, присел и медленно вытащил из-за голенища правого сапога финку. Задержал на миг нож в руке. Можно было попробовать бросить клинок в Романцева. Альт не сомневался в том, что смог бы попасть. Но и Романцев вполне мог успеть ткнуть ножом в девушку.
Отбросив в сторону нож, Альт развёл руками. Мол, выполнил всё, что приказал.
— Вот теперь можешь сесть, — облегчённо вздохнул глава общины. — Теперь можно и о чём-нибудь поговорить.
— О чём нам говорить? — спросил Альт. — Может о твоей судьбе, несостоявшийся руководитель нового совершенного общества. Община твоя развалилась. Я так думаю, что крысоеды как раз сейчас доедают остатки элитных экземпляров сверхлюдей. Здание разрушено. С властями у тебя после сегодняшней заварушки наверняка будут проблемы. Пора бы тебе и о себе подумать, Романцев. Позаботиться о собственной безопасности. О своих проблемах лучше подумай. Отпусти девушку, и я обещаю, что не буду тебя убивать.
Вопреки ожиданию Альта Романцев ничуть не смутился. Он, зло рассмеявшись, ответил.
— О чём ты, юноша? Какие проблемы? То, что там творится наверху, меня ничуть не волнует. Да гори оно всё огнём! Полыхай ясным пламенем. Более того, скажу по секрету, там у меня всё заминировано. Скоро сработает часовой механизм, и я избавлюсь от порядком надоевшей мне дачи. В следующий раз построю что-нибудь мене помпезное. Скромнее надо жить. Так что — бах. И никаких проблем. Ни с властями, ни с кем бы то ни было.
— Что, и всех своих общинников, или как там у тебя, сообщников, взорвёшь? — поинтересовался Альт. — Не жалко коллег? С кем будешь новое общество строить?
— Найду с кем. Ты не переживай. — Романцев жёстко рассмеялся. — Желающие на это дело всегда есть. Все хотят стать лучше. И умом и телом.
— Вообще-то, я считал, что душой и телом, — сказал Альт.
— Это ты душой, а мы умом, — пояснил Романцев. — Для меня и всех, кто на моей стороне, души не существует. Она фикция. Бред. Есть только мозг. Человеческий организм, координатором которого является полтора литра серого вещества. То, что позволяет стать человеку человеком. И эти полтора литра нейронов делают человека царём природы. Владыкой всего сущего.
— Эка, куда ты замахнулся! Всего, значит, сущего? — съязвил Альт. — А Богу ты что оставил?
— Бог пусть висит на картинках в богадельнях, а я и такие как мы тем временем будем преобразовывать себя и Вселенную.
— Видел я ваши преобразования, — бросил Альт. — Сейчас наверху бегают с кровавыми слюнями. За человечиной гоняются.
— Ну, крысоеды, это что — мелочи, — отмахнулся Романцев. Он давно уже убрал нож от горла девушки, однако, по-прежнему не отходил от неё. — Небольшие изменения в головном мозге, и центры боли удалены. Боли больше нет. Ещё кое-какие корректировки в несовершенную природу человека, и другие центры головного мозга, отвечающие за жизнедеятельность внутренних органов человека, заработали по-новому. Ведь часто люди умирают просто от болевого шока. Или же потому, что головной мозг, проанализировав всю поступившую информацию, решив, что организм больше не функционален, даёт сигнал сердцу прекратить свою деятельность. Исправив этот недостаток природы, мы смогли добиться чрезвычайной живучести крысоедов. На первый взгляд пользы от этого мало. Какой от этого прок, ежели крысоед всё равно истечёт кровью и хоть позже обычного человека, но всё же умрёт? Но прок всё-таки есть. В оставшиеся минуты жизни он сумеет утащить на тот свет еще не одного врага.
— А каким образом крысоеды могут ходить с половиной головы? И почему они так невероятно сильны? — поинтересовался Альт, стараясь расспросами оттянуть время. Надеясь: вдруг что-нибудь произойдёт, и он сможет спасти Лену.
Романцев, севший на любимого конька, оживлённо пояснил.
— Ну, с половиной головы крысоедам ходить ничего не стоит. Контроль над состоянием организма у них отключён. Мозг не знает, что телу пора умирать. А для таких движений, как ходьба, мозг использует лишь ничтожную, микроскопическую долю себя. Всё основное в мозге отведено под высшую нервную деятельность. Да и то всё кругом дублируется. А что касается силы? Так я и тебя, бесстрашный воин Альт, могу сделать таким же сильным. Опять же небольшая операция на головном мозге, на участке коры, отвечающем за приток нужных гормонов в мышцы, и ты станешь таким же могучим. Правда, потом всё время придётся глотать норкарденолин, специальный гормон, иначе мышцы начнёт сводить, и наступят чудовищные боли. Но это так, мелочи. Ради сверхсилы можно и не на такие неудобства пойти.
— Не он ли, этот гормон, так противно пахнет нашатырным спиртом? — спросил Альт. — Вся твоя усадьба провоняла нашатырём.
— Да, есть недостаток у этого препарата. Гормон стойко держится только на нашатырном спирте, и со временем организм требует его во всё больших количествах. Человек становится всё сильней и сильней. Мышцы его всё твёрже и твёрже. Пока, наконец, не костенеют совсем. И тогда крысоеды дохнут.
— А где вы их берёте?
— Ты думаешь, мало на свете людей, способных рискнуть здоровьем ради приобретения сверхсилы? Их больше, чем ты думаешь. Гораздо больше. Никакого принуждения. Все идут добровольно. Да и к тому же, добровольцам мы не говорим обо всех последствиях такого шага. Так что вскоре после операции, после приобретённых способностей, они попадают в нашу полную зависимость. Норкарденолин хоть и недорогой препарат, но всё же в аптеках не продаётся. А ломки без него бывают у крысоедов ужасные. Так что наши добровольцы идут на всё, ради очередной порции жизненно необходимого их организму гормона.
— И всё же, — не унимался Альт. — Не смотря на то, что вы делаете этих людей сильнее, чем им отвела природа, живучей, чем положено, они перестают быть людьми. Эти кровососущие твари мало похожи на творения Божии.
— Ну, это всё наши недоработки. Вероятно, при проникновении в головной мозг мы изменяем не только те области, что планируем. Нарушается ещё что-то, делающее этих людей такими агрессивными. Если не сказать больше. К тому же норкарденолина много в свежей крови. Поэтому они так кровожадны.
Романцев ненадолго замолчал, припомнив что-то. Альт, опасаясь, что глава общины замыслил какую-нибудь пакость, лихорадочно стал придумывать, о чём бы ещё спросить.
— А как же те экспонаты, что я видел по дороге? Я всегда считал, что это невозможно, — наконец, нашёлся он. — С ними-то, что случилось? Я всегда полагал, что пересадка органов от животных к людям, это удел писателей-фантастов. Но то, что я видел, опровергло это мнение. Кажется, вы превзошли самого Господа Бога.
Услышав похвалу из уст врага, Романцев криво усмехнулся. Он тоже чего-то выжидал. Тянул время. А если время есть, и не знаешь, как его убить, почему бы не поболтать?
— Невозможно, ты говоришь? А как же пересадки сердца от свиньи к человеку? Слышал, наверное, о таких. А если можно пересадить сердце животного, почему нельзя пришить, скажем, его лапу? — сам себя спросил Романцев. И сам же ответил. — Почему нельзя. Можно. Как видишь, в этом мы достигли поразительных успехов.
— Но, насколько я знаю, — не унимался Альт. — Люди с подобным сердцем
