все силы зла не способны остановить тебя на пути к счастью».
Скидывая оцепенение безысходности, Альт, с трудом набравшись сил, стал говорить. Поначалу голос его дрожал. Потом он становился всё твёрже и твёрже. Чем дольше Альт говорил, тем больше и больше верил в то, о чём говорит. И, уверовав в это, в то, что они могут, нет, просто должны спастись, заразил уверенностью Лену.
— Не свет же клином сошёлся на этой пещере, — говорил Альт внимательно слушающей девушке. — Из грота идёт несколько проходов. Вполне возможно, что они могут привести нас к выходу наружу. Пока у нас есть силы, мы должны обследовать всю сеть пещер. К тому же не надо забывать, что река не только выходит на поверхность. Ведь где-то же она попадает и под землю? Наши шансы ещё далеко не равны нулю. Выход должен быть.
Лена зачарованно слушала Альта. Конечно то, что он говорил, не было бесспорным, но в одном Альт был прав. Рано ещё себя хоронить. Нечего нюни распускать. За жизнь надо бороться.
Бороться и побеждать.
Видя, что настроение девушки меняется в лучшую сторону, Альт решил развить успех. Надо отвлечь Лену от грустных мыслей. Надо срочно рассказать ей что-нибудь смешное.
— Это что, это разве завалы, — сказал он немного повеселевшей Лене. — Тут я недавно у Роба жёсткие диски чистил. Вот там завалы, так завалы.
Лена, вспомнив нахальную рожицу, улыбнулась.
— Представляешь, этот компьютерный Плюшкин прячет в укромных местах своих винчестеров всякую дрянь: какие-то обрывки давно стёртых программ, файлы непонятного назначения, — воодушевлённый успехом Альт продолжил рассказ о компьютере. — И фотографии из порножурналов далеко не самое безобидное в этом барахле. Чего там только нет. Песни народов острова Пасхи. Похабные политические анекдоты. Русский словарь нецензурных выражений. Я нашёл даже рецепт самогонного аппарата. С инструкцией, как гнать пшеничную настойку. Я спрашиваю у этого алкоголика: «Зачем тебе весь этот мусор? Давно пора удалять. Место только занимает». А этот скряга отвечает: «Тебе бы всё удалять, готов мою операционку удалить вместе с файлами подкачки. А рецептик самогончика пригодится. Мало ли что. Сам ещё будешь спрашивать, как первачок гнать». Я ему: «Ну ладно, чёрт с ним с самогоном, но на кой тебе песни острова Пасхи? На Пасхе-то ты, что собрался делать?» Представляешь, что он мне ответил? Говорит: «Это у меня на пасху припасено, вместо пасхальных яиц». Я ему: «А обрывки старых программ, все эти потерянные файлы?» А он в ответ: «Будешь жениться — всё пригодиться. Спасибо ещё скажешь за приданное».
Лена, не выдержав, прыснула, и Альт тоже улыбнулся. Вспомнив Роба, он немного повеселел. Хотел ещё что-то рассказать Лене, но девушка перебила его. Внезапно она спросила.
— Альт, ты обещал, что при удобном случае расскажешь, почему тебя так зовут. Почему именно Альт.
Альт, застигнутый врасплох, стушевался, не зная, что ответить. Потом собрался с духом и, отодвинувшись от Лены, решил всё рассказать. Поведать Лене всё, что связано с этим именем. Он, прокашляв горло, как хороший оратор величественно взмахнул рукой и только было открыл рот, как весь грот погрузился в темноту.
Взмахнув рукой, Альт случайно уронил фонарь. Надёжный светильник не пострадал, лишь выключатель сработал от нечаянного прикосновения. Поняв, в чём причина исчезновения света, Альт, сказав хохочущей Лене: «Да будет свет», нажал на выключатель. Свет тотчас загорелся, осветив грот.
Но до того как вспыхнул свет, Альт увидел нечто, от чего его сердце радостно ёкнуло. За ту секунду, пока он тянулся к фонарю и нажимал на выключать питания, под потолком пещеры он успел увидеть небо. Кусочек светлеющего предрассветного неба.
Это был проход наружу. На поверхность.
Не веря себе, Альт, как зачарованный, уставился в потолок пещеры. Он, показывая рукой в сторону замеченной им пробоины, повернулся к Лене. Альт спешил обрадовать девушку неожиданным известием.
Повернись Альт мгновением позже, никакой бы проход ему больше не потребовался. Всё же судьба, наверное, есть. И она бережёт смелых и настойчивых.
Нож, огромный, кривой, острый, как бритва, скользнул по левой руке Альта, оставив кровавую полосу. В последний момент Альт всё же успел отпрянуть от напавшего на него человека.
Этим человеком был Романцев. Он выскочил из темноты прохода и сразу же набросился на своего врага.
Альт отскочил в сторону. Не обращая внимания на кровь, брызнувшую из раны на руке, быстро оглянулся. Испуганная, зажимающая руками рот, чтобы не закричать, Лена стояла за ним. С ней всё было в порядке. Реагируя на новый выпад противника, Альт вновь увернулся. На этот раз нож даже близко не задел его.
Романцева действительно можно было испугаться. Вся его кроваво-красная мантия была изорвана и перепачкана в грязи. Бинты раненой руки, утратив белоснежный цвет, приобрели бурый оттенок свернувшейся крови. Всегда аккуратно причесанные волосы главы общины растрёпаны, словно у ведьмы, собравшейся на шабаш. Они перепачканы в спёкшейся крови. Всё лицо несостоявшегося строителя нового общества изранено и кровоточит. Один глаз вытек, и на его месте видна лишь засохшая кровь. В правой, здоровой руке Романцев зажал нож с рукояткой в форме кастета. Всё лезвие ножа испачкано в земле.
— Ненавижу! — внезапно закричал Романцев и вновь взмахнул ножом.
Опасное лезвие, описав дугу, едва не задело Альта. Альт вновь отступил, понимая, что долго так продолжаться не может. Скоро, буквально через десяток метров, он упрётся спиной в стену пещеры, и тогда никакая реакция, никакая ловкость не поможет. Нож, он и есть нож. Да ещё такой, как у его противника.
«Что ж помирать, так с музыкой в душе, — подумал Альт, внимательно наблюдая за противником. — Или хотя бы с камнем в руке».
Подумав так, он быстро поднял с земли приличный булыжник. Взвесив на руке, остался доволен: то, что надо.
Реакция Романцева на этот поступок была странной. Очень странной. Альт даже подумал, не тронулся ли часом его оппонент? Глава общины, видя, чем вооружился его противник, захохотал. Злым колючим смехом.
— Что ж, булыжник всегда был оружием пролетариата, — закончив смеяться, выдал прописную истину Романцев. — Или плебеев, таких как ты, Альт.
— А ты кто, патриций? — бросил Альт, занимая наиболее удобную для атаки позицию. — Ваше Благородие? Голубая кровь?
— Да благородие, — похоже, что от перенесённых ран Романцев окончательно тронулся умом. — И ещё какое. К тому же я богат, как шейх. А ты ничтожество, ставшее у меня на пути. Отнимающее у меня жизнь. Ненавижу!
У Альта было своё мнение на этот счёт. О чём он тут же и поведал своему врагу.
— Ты считаешь себя достойным жизни? — спросил Альт противника. — Чем же ты её заслужил? И чем это ты лучше меня?
— Я умнее тебя, я богаче, у меня такие связи, что тебе и не снились. Тебе, бродяге, жизнь ни к чему. Я же люблю наслаждаться всеми её прелестями. И я буду жить, а ты сейчас сдохнешь. Я перережу тебе горло, как жертвенной овце.
— Я умру, но и ты умрёшь, — готовясь к атаке, Альт старался отвлечь противника. — Куда же ты денешь мои столь нужные тебе органы? Всё пропадёт, Романцев, и все твои старания будут зря.
