— Мне парень нравится, — заключила Клара. — Я бы и его с удовольствием оставила. Ему примерно столько лет, сколько было бы Джимми, если бы он не умер.
— Ньют — славный парень, — заметил Август.
— Разве не чудо, что они вырастают славными? — спросила Клара. — У него спокойные манеры, у этого мальчика. Мне нравится. Удивительно увидеть такую мягкость в сыне капитана Калла.
— Ну, Ньют не знает, что Калл его отец, — пояснил Август. — Думаю, он слышал намеки, но точно он не знает.
— А Калл, разумеется, не сознается, хотя тут и слепой увидит? — спросила пораженная Клара. — Никогда хорошо про Калла не думала, а сейчас думаю еще хуже.
— Калл не любит признавать свои ошибки, — проговорил Август. — Такой уж он.
— Какие ошибки? — изумилась Клара. — Какая же это ошибка, если он вырастил такого славного парня? В моем Джимми было некоторое буйство. Я с ним не справлялась, хотя он умер, когда ему было только восемь. Возможно, он закончил бы, как Джейк. И откуда что берется? В Бобе этого нет.
— Не знаю, — произнес Август.
— Но у меня были еще два необыкновенно милых сына, — продолжала Клара. — Особенно Джонни, последний. Я так полностью и не оправилась после смерти этого ребенка. Удивительно, что девочки еще прилично себя ведут. Мне кажется, что я обделяю их своей любовью. Во мне все выгорело в ту зиму, когда умерли Джефф и Джонни.
Некоторое время они шли молча.
— Почему ты не скажешь парню, кто его отец? — спросила Клара. — Если он пробудет здесь подольше, я сама это сделаю. Он должен знать, кто его отец. Он ведь, наверное, думает об этом.
— Я всегда считал, что Калл как-нибудь разберется сам с этим вопросом, — объяснил Август. — Я и сейчас так думаю.
— А я нет, — отрезала Клара.
Большой серый волк выскочил на берег, взглянул на них и умчался прочь. Впереди в фургоне пищал ребенок, и Лорена с девочками старались его успокоить.
Когда они вернулись на ранчо, Калл сдался и согласился заплатить назначенную Кларой цену. Ему это было не по душе, но не мог же он торчать здесь вечно, а ее лошади не шли ни в какое сравнение с теми клячами, которых ему предлагали в Огаллале.
— Прекрасно, помогите ему, мальчики, — велела Клара. Чоло и Джули пошли выполнять указание. Ньют вместе с девочками разгружал фургон.
Ему не хотелось уезжать. Салли рассказала ему, что будет делать, когда вырастет. Она собиралась на восток, в школу, а затем хотела играть на рояле профессионально, так она заявила. Ньюту это показалось необычным. Он знал только одного музыканта — Липпи, а подумать, что Салли будет делать то же, что и Липпи, не мог. Но ему нравилось слушать, как она рассказывает ему о своих планах.
На ступеньках его остановила Клара. Она положила ему руку на плечо и проводила до лошади. Ни одна женщина еще так с ним не поступала.
— Ньют, нам очень приятно было с тобой познакомиться, — проговорила Клара. — Запомни, если тебе не понравится в Монтане, возвращайся сюда. Здесь работы навалом.
— Мне бы хотелось этого, — вполне искренне признался Ньют. После того как он увидел ранчо и познакомился с девочками, он стал удивляться, зачем они гонят стадо так далеко. Как ему казалось, в Небраске достаточно места.
Большую часть пути из Лоунсам Дав Ньют думал, что нет ничего приятнее, чем быть ковбоем, но теперь, когда они добрались до Небраски, его мнение изменилось. Познакомившись с Телкой и другими шлюхами в Огаллале, а также с жизнерадостными дочками Клары, он открыл для себя мир женщин, показавшийся ему необыкновенно интересным. Знакомство с этим миром он счел слишком коротким. Хотя он почти весь день побаивался Клару, да и сейчас этот страх не совсем прошел, он весьма остро ощущал ее привлекательность.
— Спасибо за пикник, — сказал он. — Я никогда раньше не бывал на пикниках.
Что-то в парне трогало Клару. Мальчики всегда трогали ее больше, чем девочки. У этого мальчика в глазах одиночество, хотя он всегда готов улыбнуться.
— Приезжай, когда сможешь, мы устроим еще пикник, — пригласила она. — Полагаю, ты Салли понравился.
Ньют не знал, что и ответить. Он сел на лошадь.
— Наверное, мне надо поехать и помочь, мэм, — смутился он.
— Если тебе дадут выбирать одну из моих лошадей, ты возьми вон того гнедого с белой звездой во лбу, — посоветовала она.
— Да нет, первым будет выбирать Диш, — пояснил Ньют. — Он у нас старший.
— Ну а я не хочу, чтобы Диш его получил, — заявила Клара. — Я хочу, чтобы он принадлежал тебе. Идем.
Она пошла к загону и направилась прямиком к Каллу.
— Капитан, — обратилась она к Каллу, — среди купленных вами лошадей есть гнедой трехлеток с белой звездой во лбу. Я хочу подарить этого коня Ньюту, так что не отдавайте его никому. Стоимость гнедого удержите из общей суммы.
— Подарить? — изумился Калл. Ньют, слышавший разговор, тоже удивился. Эта женщина заломила такую цену, а теперь хотела подарить ему коня.
— Да, я дарю ему гнедого, — подтвердила Клара. — Мне будет спокойнее, если у Ньюта будет надежная верховая лошадь, раз вы действительно собрались в Монтану. — С этими словами она повернулась и ушла в дом.
Калл посмотрел на парня.
— С чего бы это она? — спросил он. Разумеется, хорошо, что у мальчишки будет приличная лошадь, да они еще и сэкономят пятьдесят долларов.
— Не знаю, — ответил Ньют.
— Вот всегда так с женщинами, — сказал Калл вроде бы самому себе. — Делают всякие бессмысленные вещи. Она гроша не хотела уступить. Большинство торговцев обязательно скинули бы доллар, чтобы протолкнуть сделку.
88
После того как Ньют и Калл угнали лошадей, Клара зажгла фонарь и повела Августа в комнату, где лежал ее муж. Лорена на кухне играла с девочками в шашки. Джули наблюдал за ними, но принять участие в игре они его так и не уговорили. Даже Бетси, его любимице, это не удалось, а Бетси обычно могла заставить Джули делать все, что ей заблагорассудится. Его смущало присутствие Лорены. Но ему нравилось сидеть и смотреть на нее при свете керосиновой лампы. Ему казалось, что ничего прекраснее на свете он никогда не видел. До этого он встречал ее лишь однажды, в то ужасное утро, когда ему пришлось похоронить Роско, Джо и Дженни, и он был слишком убит горем, чтобы обратить на нее внимание. Да и в то время она была худой и в синяках после общения с Синим Селезнем и индейцами. Теперь же она поправилась и синяков не было в помине.
Клара и Август час просидели в комнате больного. Август все никак не мог привыкнуть к его открытым глазам. Клара уже давно на это не реагировала.
— Вот так и лежит уже два месяца, — сказала она. — Мне кажется, он что-то видит, но не слышит.
— Мне он напомнил старину Тома Мастарда, — заметил Август. — Он был с нами рейнджером в самом начале. Его лошадь однажды ночью сорвалась с обрыва Бразоса, там, где соляной язык, и свалилась на Тома. Сломала ему спину. Том не мог пошевелиться, когда мы его нашли, но глаза были открыты. Мы повезли его в Остин, но он через неделю умер. И все это время не закрывал глаз.
— Пусть бы уж Боб умер, — проговорила Клара. — Что это за жизнь. Он ведь любил работать, а сейчас
