вождя, и на пыль дороги хлынула яркая кровь из перерезанного горла.
– А второй?
Карабарис спросил высунувшуюся было из повозки рабыню, но та уже юркнула обратно. От вида убийства и запаха крови ее замутило.
– Второй тоже хвастался? – арамбаши настаивал на ответе.
Ливка пискнула, что не слышала такого.
Сам Иззет лишь скулил что-то нечленораздельное.
– Говоришь, знают, где Айхан? – медленно уточнил старший Джанкович.
– Да! Да, господин! Знаю! В Рисане хозяин, но завтра в Котор пожалует. Будет невольниц продавать, да к завезенному товару прицениваться. Он собирался…
Карабарис прервал пленника. Кивок, и второй поток алой крови хлынул на пыль у ног.
На удивленный взгляд брата арамбаши лишь пожал плечами.
– Он тебя видел… И эта тоже…
Джанкович указал рукой на повозку. Один из гайдуков, осклабившись, достал нож и потянул на себя ветхую занавеску.
– Погоди!
То, что из-за него сейчас отправят на тот свет беззащитную девушку, взволновало Алексея.
– Погоди, брат. Она-то кто?
Карабарис пожал плечами.
– Рабыня. Невольница. Может, наложница. Тебе какое дело? Она видела тебя. Может описать, выдать…
Из-за занавески донесся всхлип и искренне-негодующие:
– Мы? Никогда!
Потемкин заступил дорогу гайдуку.
– Стой… Сколько вас там?
Ближайший разбойник отдернул занавеску.
В углу повозки скрутилась разговорчивая рыжая девушка, выдавшая Исмаила. Теперь она не казалась бойкой. В глазах пленницы застыл ужас, руки тряслись, взгляд метался между обступившими кочи[46] разбойниками. На дне повозки лежала совсем юная черноволосая смуглянка. Казалось, что девушка спит, но наметанный на страдания глаз заметил испарину на лбу, запекшиеся губы и неестественную позу.
– А с этой что?
Ливка, начавшая уже читать молитву, осеклась:
– Отходит… Ее предыдущий хозяин отхлестал до полусмерти. Айхану отдал, когда понял, что рабыня помрет.
Алекс всмотрелся в курносое полудетское лицо:
– За что?
– Говорят, бежать хотела… Дурочка.
Последнее слово было лишним. Потемкин нехорошо зыркнул на болтушку, та осеклась и закрыла ладошкой рот.
– Они тебя видели… – напомнил Петр.
– Я в гриме. Бороду поменяю, халат и не узнает никто.
Подписывать приговор двум беззащитным созданиям не хотелось.
– Как знаешь, – неожиданно легко согласился Карабарис. – Если уж на то пошло, то тебе сейчас не за чем уже идти в город. Мы знаем, где будет этот скобленный потрох завтра, там и порешим.
Он обернулся к бормочущей молитву девчушке.
– Сама откуда?
– Ливка я… Из Гловатичей… Это там, – она махнула в сторону моря.
– Знаю… – Карабарис думал. – Как в неволю попала?
– За недостачу деревни по жребию община отдала.
Петр хмурился.
– А не знаешь ли такого Пешту?
– Это из Мийовичей? Как же! Он мне двоюродным дедом приходится… – Ливка понемногу избавлялась от душившего страха.
– Все такой же рыжий?
– Да что ты! Он же седой, как лунь. Давно уже на седьмой десяток перевалил.
Карабарис кивнул удовлетворенно.
– С лодкой справишься?
Ливка подползла поближе.
– Отец – рыбак. Дед – рыбак. Не перевернусь.
– Вот и ладно, – арамбаши повернулся к пожилому гайдуку. – Бранислав тебя через горы проведет, даст лодку. Как-нибудь до своих доберешься.
Джанкович бросил на подол девушки пару серебряных кругляшей.
– Скажешь семье, что хороший человек выкупил. Да туркам не показывайся.
Глаза Ливки разгорелись. Она всхлипнула, кивнула и начала тараторить слова благодарности, но арамбаши уже шел прочь от повозки.
– А со второй что? – не понял Алексей.
– Все равно… Эта уже не жилец, – тихо буркнул брат.
Видно было, что дальше развивать тему ему наскучило.
Потемкин опрометью вернулся к кочи. В подол рыжеволосой девушки полетела еще несколько пазванчети.[47]
– Возьми ее с собой и постарайся выходить, – он указал на осунувшиеся лицо второй невольницы.
Ливка кивнула и прибрала монеты.
– Смотри, не обмани! Приеду – проверю!
Бранислав уже тянул мула вниз по дороге.
Алекс перевел взгляд с окровавленных скрюченных тел турок на отброшенную занавеску повозки, на сияющие глаза бывшей рабыни, на заостренный носик второй спасенной и улыбнулся. На душе стало легче. Будто вместо отобранных жизней подарил кому-то второй шанс.
Он смутился, поддел носком камешек на обочине и зафутболил его в зев обрыва.
Внизу искрилось и переливалось лазурное море, заросли кустарника в темной низине казались мехом какого-то сказочного зверя, нестерпимо ярко жарило полуденное солнце.
– Солнышко, солнышко жгучее. Колючки, колючки колючие, – промурлыкал он, круто развернулся и пошагал вослед уходящим в горы товарищам.
Потемкин не заметил, как при его словах дернулись плечи и задрожали веки избитой смуглянки.
Глава 5
Цыганка
1
– Я тебе помог?
Барис лишь удивленно посмотрел. Что еще хочет младшенький?
Алексей поглаживал ноющую руку. Лекарство венецианца оказалось удивительно действенным для восемнадцатого века, но затянувшиеся раны чесались, сросшиеся кости ныли, а от хромоты он и до смерти вряд ли избавится.
Помочь с разведкой была его инициатива. Барис, пытаясь вернуть память, достал как-то из схоронки оставленный младшим братом походный мешок. К удивлению, внутри оказался целый шпионский набор: несколько париков, накладные усы и бороды, краски, клей. Кроме средств, изменяющих внешность, там были и мелкие атрибуты перевоплощения: четки, кольца, бляхи, несколько писем с требованием оказывать содействие подателю, Коран с закладками, наборный пояс, потрепанная Библия с посеребренным крестом священника. В углу, завернутые в промасленный холст, лежали пузырьки с тщательно притертыми крышечками. Что внутри, Алекс не выяснял, но подозревал, что или снотворное, или отрава… Целый
