трубку, так как Бубеничек в тот момент ловил ему на улице такси. Звонила Зузана. Она хотела говорить с Колдой, а потом попросила Томаша, чтобы к ней подъехал хотя бы он, потому что она ужасно боится. Что к ней вот-вот кто-то нагрянет и…
– Я решил, это она только так болтает, – задумчиво объяснял Том, – просто в припадке ревности разыскивает Колду, чтобы устроить ему сцену. Извини.
– Не стесняйся!
– Я собирался повесить трубку, – сказал Том, – потому что вернулся Бубеничек и крикнул, что на улице меня ждет такси. Я торопился на Малую сцену. Но тут услышал в трубке еще кое-что… о чем не сказал капитану.
Гертнер в раздумье глядел на свою рюмку. Мне было интересно, что он поведает мне, скорей всего, ничего веселого.
– Он уже здесь, сказала Зузанка, точнее, вскрикнула.
– Кто?
Гертнер покачал головой:
– Она положила трубку.
– А-а, – разочарованно протянул я, – так что ты не знаешь, кто к ней пришел.
– Не совсем так. Зузана опустила трубку мимо телефона, – сказал Томаш, – и, перед тем как ее положили на место, я услышал: «Кому ты звонила?»
– И ты узнал голос?
– Думаю, что да. – Томаш сжал губы. – Поэтому так долго молчал. И если бы не то, что…
– Постой. – Я поднялся с кресла. – Черт возьми, Том, кто это был?
– Добеш.
– Почему же ты не сказал этого Грешному, идиот?!
– Не мог, – Томаш медленно покачал головой, – как ты не понимаешь?
– Что я должен понимать?
– Мы были одна команда, – бескровными губами вымолвил Том, – вместе начинали. Ты, Зузана, Добеш и я. Хорошие были времена!
– Были, да сплыли! – закричал я. – Разве до тебя еще не дошло, что в этой команде объявился убийца?
– Я надеялся, что ошибаюсь. Что, может, это голос не Добеша.
У Тома на лице было написано отчаяние, а я лихорадочно соображал. Ну конечно! Даже если Бонди не солгал мне насчет заграничного контракта Зузаны, это все равно ничего не меняет. А Бонди, скорее всего, не солгал. Зузана аннулировала свою подпись в понедельник. Но Добеш до конца недели мог этого так и не узнать. Может, У Зузаны была какая-то причина держать язык за зубами. Без нее группа пошла бы ко дну. Но почему, почему Зузана не сказала, что остается? А если сказала, какие были у Добеша мотивы, чтобы ее… Нет, он наверняка не знал, что она никуда не едет. Почему же Зузана скрыла это от него? Пилат! Я вспомнил о нашем обеде в 'Паласе»: «Поинтересуйся-ка лучше, кто у Добеша невеста!»
Может, в этом все дело? Не тут ли кроется причина, по которой Зузана не хотела сказать Добешу, что расторгла контракт? Кто же эта таинственная невеста?
– Знаешь, что я сейчас сделаю? – закричал я на Томаша. – Возьму и поеду к Грешному!
– Делай что хочешь, – покорно согласился Томаш. – . Мне просто нужно было кому-то это выложить. Но не ему, не ему! Мы же были одна команда…
38
– А сейчас, ребятки, малость разомнемся! – воскликнул Анди Арношт. По его лицу метались адские отблески мигающих цветных огней.
– «Леди Бамп»!
Меня обхватили чьи-то руки. Я не поехал к Грешному. Когда позвонил из автомата, дома его не оказалось. «Он на работе», – любезно ответила мне мать Яны.
– С тобой я тут столкнуться не ожидала. Пошли?
– Ты тоже не знаешь, где сейчас может быть Добеш?
Богунка завертела головой. Мы отправились танцевать. К дискотечным понедельникам в «Ротонде», похоже, добавились еще и пятницы. Как быстро летит время!
Добешу я, само собой, тоже звонил. Но безуспешно. Скорее всего, он этот вечер решил провести наподобие Грешного. В лучшем случае, подумалось мне, они коротают время на пару, и на Добеша примеряют полосатые одежды.
– Мог бы мне как-нибудь звякнуть, – с намеком сказала Богунка, когда я проводил ее обратно к столику. Я огляделся по сторонам. Товарища главного редактора нигде не было и в помине.
– Ладно, звякну, – улыбнулся я, – но теперь мне пора домой.
– Чао! – крикнула вслед Богунка.
Отпирая дверь своей квартиры, я слышал телефонный звонок. Но пока добрался до телефона, чтобы снять трубку, аппарат онемел. Я распахнул окно.
Свежий воздух с несколько сниженным в этот поздний час содержанием смога ворвался в комнату. В
