— Если вы мне расскажете кое-что, то и я вам расскажу, — предложила Иди.
Макс бросил на нее недоуменный взгляд.
— Понимаете… я о том полицейском, меня он привез, а вас увез.
— Ах, вы об этом. — Макс помолчал несколько секунд. — У меня нет никаких неприятностей с полицией, если вы это имеете в виду.
— Я и не сомневаюсь, что вы не бандит, — сухо бросила Иди.
«Какие глаза! — подумал Макс. — Какая интересная женщина! И наверняка понимает, что она привлекательна».
— Так зачем нам эти игры: вы расскажете мне, а я расскажу вам. Все уже в прошлом.
— Мне нравится такая постановка вопроса, — согласилась Иди.
— Давайте просто считать, что у нас сегодня был не лучший день.
— Да еще какой.
В Саут-Дэйд они попали в большую пробку, здесь вырвавшийся на берег шторм посносил буквально все. Иди видела разрушения в первый день после урагана, но нынешняя картина была значительно хуже. Иди очень удивилась, обнаружив, что готова расплакаться.
— Эй, могу поспорить, что угадаю, на какой машине вы ездите, — вдруг ни с того ни с сего выпалил Макс. Он явно старался отвлечь их мысли от ужасной картины.
На углу улицы двое небритых мужчин дрались из-за десятилитрового бака с пресной водой. Их жены и дети, стоявшие на тротуаре, с тревогой наблюдали за ними.
— Я серьезно, — продолжил Макс. — Есть у меня такая способность угадывать, каким людям подходят какие машины.
— И эта способность основана…
— На интуиции.
— Ладно, давайте попробуем, — согласилась Иди.
Макс внимательно осмотрел ее с головы до ног, как будто прикидывая вес.
— «Ниссан 300»?
— Нет.
— «A280Z»?
— Уже ближе.
Макс оживился.
— Думаю, вы предпочитаете импортные спортивные автомобили.
— Ох, вы мне льстите.
В этой глупой игре Макса определенно был смысл. Желанные молодые Кеннеди и даже сыновья бывших президентов, как правило, не клюют на женщин в «плимутах» 1987 года выпуска.
Позже, когда Макс свернул на Тернпайк и направился к центру города, он спросил:
— Где вас высадить?
— Позвольте мне подумать над этим, — попросила Иди.
— Капитан, у вас есть зеркало? — спросила Бонни.
— Нет.
— Ну и ладно.
Бонни чувствовала, что на лице у нее вздуваются шишки: одна на лбу, другая на скуле. Августин заверил ее, что выглядит она не так уж плохо, как думает.
— Но лед бы тебе не помешал, — заметил он.
— Ладно, потом. — Бонни посмотрела на Сцинка. — Но я знаю кое-кого, кому необходимо в больницу.
— Нет, — возразил губернатор.
— Августин говорит, что у вас сломана ключица.
— Пожалуй, он прав.
— И несколько ребер.
— Я буду называть тебя сестра Найтингейл.
— Почему вы такой упрямый?
— Я знаю доктора в Таверни.
— Но как вы рассчитываете туда добраться?
— Пешочком. Это одна из немногих похвальных человеческих способностей.
Бонни попросила губернатора быть хоть чуточку посерьезнее.
— Вы же наверняка испытываете жуткую боль.
— Весь мир страдает от боли, девочка.
Бонни взглянула на Августина, ища у него поддержки.
— Поговори с ним, прошу тебя.
— Он взрослый человек, Бонни. А теперь стой смирно.
Августин протер лицо Бонни рубашкой, которую намочил в ручье. Сцинк уселся на бревно, крепко сцепив руки. А перед этим он достал десяток таблеток аспирина из пластиковой бутылочки, хранившейся под брезентом. Бонни смело проглотила три из них.
А вот Кусаке, который был привязан к платану ржавым буксирным тросом, аспирин никто не предложил. Он был облеплен мокрыми листьями, перепачкан грязью и засохшей кровью, дешевый костюм в полоску висел клочьями. Во время драки Августин заставил Кусаку пропахать нижней челюстью небольшую канавку, поэтому рот бандита был полон мелких камешков и земли. И кроме того, Кусака лишился мочки уха, которую Августин отстрелил ему, выстрелив практически в упор. В голове у Кусаки никак не укладывалось, что такой сопляк мог оказаться настоящим садистом.
— Я не сомневался, что ты пристрелишь его, — сказал Сцинк, обращаясь к Августину.
— Я едва сдержал себя.
— И хорошо, что сдержал.
— Даже несмотря на то, что он сделал с подругой Джима?
— Да, даже несмотря на это. — Губернатор опустил голову. Его мучила боль.
Августин успокоился, адреналин отхлынул из крови. Он больше уже не помышлял о том, чтобы убить Кусаку, и вообще даже сомневался, сможет ли сделать это. Час назад, да, смог бы. Но не теперь. Пожалуй, пора было уходить.
Бонни следила за выражением его лица, пока Августин вытирал ей щеки и брови.
— Ты в порядке? — спросила она.
— Не знаю. Он так избил тебя…
— Эй, дело сейчас не во мне.
— Но ведь ты оказалась здесь из-за меня.
Бонни шутливо ткнула Августина пальцем в бок.
— Почему ты так уверен? А может быть, я здесь из-за
Сцинк захохотал, не поднимая головы. Августин тоже рассмеялся. «Мы оба с тобой здесь из-за губернатора», — подумал он.
— Не будет ли это дурным тоном, — начала Бонни, обращаясь к Сцинку, — если я поинтересуюсь, что вы намерены делать с деньгами?
Сцинк поднял голову.
— Ох, я и забыл. — Морщась от боли, он поднялся с бревна. — Лестер, ты очухался? Эй, Лестер!
— Чччгггххх.
Губернатор ногой дотолкал чемодан до платана, где и открыл замки. Кусака уставился на кучу денег с нескрываемым вожделением, но и вместе с тем с опаской. Его тревожило, что на этот раз задумал полоумный.
Намокшими оказались только верхние банкноты, Сцинк сгреб их рукой в сторону. Бонни и Августин подошли поближе посмотреть, что же будет дальше.
— Эй, ребята, вам нужны деньги? — спросил у них Сцинк. Бонни и Августин отрицательно покачали головами.
