— А вот это, черт побери, не твое дело. — Смыться Тони намеревался в центральную часть страны. В симпатичный двухэтажный домик с верандой и камином на участке в три четверти акра в окрестностях Талсы. Центральная часть страны привлекала Тони потому, что там не бывало ураганов. Случались сильные ветры, но никто не требовал от построек (а уж тем более от трейлеров), чтобы они могли противостоять ужасной силе торнадо. И никто не станет там обвинять человека за то, что проданный им трейлер развалился на куски, потому что такова уж небесная природа стихии. Тони считал, что в Талсе он будет в безопасности, там ему не грозит гнев покупателей.
— Но если я буду телохранителем, то мне понадобится моя пушка, — подал голос Кусака.
Тони улыбнулся.
— Нет, не понадобится. Хватит и твоей рожи, чтобы до смерти напугать большинство простых смертных. И это хорошо, потому что покупателей, которые злы на меня, надо будет не убивать, а именно пугать. Понимаешь, о чем я говорю?
Тони взял кусок водопроводной трубы и расколотил им пистолет Кусаки.
— У меня есть еще вопрос, — обратилась Иди Марш к продавцу.
— Давай, выкладывай.
— А что будет, если приедет ваша жена?
— У нас есть в запасе дней шесть, может быть, семь. Именно столько потребуется, чтобы доехать сюда на стареньком «фольксвагене» из Орегона. Самолетом Нерия не полетит, она ужасно боится самолетов.
Кусака заметил, что деньги могут заставить человека ехать гораздо быстрее, чем обычно, или даже преодолеть страх перед самолетами. Но Тони ответил, что в этом плане он спокоен.
— Крупные страховые компании уже начали выплаты за причиненный ураганом ущерб, не отстанет от них и «Мидвест». Перед лицом национальной катастрофы ни одна компания не захочет выглядеть скупой.
Иди Марш поинтересовалась у Тони Торреса, намерен ли он держать их в качестве пленников. Рассмеявшись от души, Тони заявил, что они могут уйти из его дома в любой момент, когда пожелают. Тогда Иди встала и сообщила, что возвращается в мотель. Кусака тоже осторожно поднялся, не сводя глаз с обреза Тони.
— Почему вы так поступаете? Отпускаете нас, — спросил он у Тони.
— Потому что вы вернетесь, — пояснил торговец. — Обязательно вернетесь. Я вижу это по вашим глазам.
— Неужели? — поддела его Иди.
— Да, дорогая. Ведь именно этим я зарабатываю на жизнь. Распознаю людей. — Заскрипел шезлонг, и Тони поднялся. — Мне пора пописать, — заявил он и добавил небрежно: — Надеюсь, дорогу вы найдете.
Медленно двигаясь в машине к мотелю, Иди Марш и Кусака обменивались впечатлениями. Оба были подавлены, но оба согласились, что по десять тысяч долларов на брата хороший заработок за неделю.
— Вся беда в том, что я не доверяю этому негодяю, — заметила Иди. — Что он продает?
— Трейлеры.
— Господи.
— Тогда давай смоемся, — предложил Кусака без всякого энтузиазма. — Попытаемся провернуть наш трюк в другом месте.
Иди бросила взгляд на безобразную царапину на руке, которую сама нанесла гвоздем. Лежать под обломками оказалось не так удобно, как она рассчитывала, и у Иди не было никакого желания повторять все сначала.
— Я понаблюдаю за этим придурком денек-другой, — обратилась она к Кусаке. — А ты делай что хочешь.
Кусака задвигал сломанной челюстью, изображая подобие усмешки.
— Я знаю, что ты задумала. Я хоть и не продавец, но тоже могу читать твои мысли. Ты считаешь, что из этой истории можно будет извлечь побольше, чем десять тысяч, если только все сделаешь правильно. Если мы все сделаем правильно.
— А почему бы и нет. — Иди прижалась щекой к прохладному стеклу окна автомобиля. — Пора уже удаче прийти и ко мне.
— Прийти к
До наступления сумерек Августин помогал Бонни Лам искать мужа. Макса им обнаружить не удалось, но в ходе поисков они наткнулись на сбежавшего самца макаки. Он сидел на грейпфрутовом дереве и швырял оттуда в прохожих неспелыми плодами. Августин выстрелил в животное шприцем со снотворным, и оно рухнуло с дерева, словно кукла. Но Августин страшно смутился, обнаружив на ухе обезьяны бирку, на которой было указано, что животное является собственностью университета Майами.
Он поймал чужую сбежавшую обезьяну.
— Что будем теперь делать? — спросила Бонни. Она протянула руку, намереваясь погладить неподвижное животное, но передумала. Полузакрытые глаза обезьяны смотрели на нее одурманенным взглядом. — А вы хороший стрелок, — похвалила она Августина.
Но он не слушал.
— Нехорошо, — пробормотал Августин, отнес неподвижное животное к дереву и осторожно уложил его в расщелину между двумя сучьями. Затем он отвел Бонни к своему фургону. — Скоро совсем стемнеет, а я не взял с собой фонарик.
Минут пятнадцать они разъезжали по кварталу, пока Бонни не заметила свой автомобиль. Макса в машине не было. Кто-то взломал багажник и украл все вещи, в том числе и сумочку Бонни.
Августин предположил, что это работа мальчишек-хулиганов. Бонни слишком устала, сил не было даже плакать. У Макса остались ключи от машины, кредитные карточки, деньги и билеты на самолет.
— Мне надо позвонить, — сказала Бонни, собираясь попросить родственников выслать ей деньги.
Августин подвез ее к полицейскому посту, где Бонни Лам заявила об исчезновении мужа. Но для полиции он был одним из многих, и не самым важным из пропавших. Встревоженные родственники разыскивали тысячи людей, исчезнувших из своих домов во время урагана, и для спасателей важнее было воссоединение семей местных жителей, чем поиск заезжих туристов.
Возле поста имелось шесть телефонов, но к ним стояли длинные хвосты. Выбрав очередь покороче, Бонни поблагодарила Августина за помощь и приготовилась ждать.
— А что вы будете делать ночью? — спросил Августин.
— Со мной все будет в порядке, — ответила Бонни и насторожилась, услышав, как Августин сказал:
— Я так не думаю.
Он взял Бонни за руку и повел к фургону. Она подумала, что ей следовало бы испугаться, но против всякой логики Бонни чувствовала себя в безопасности в обществе этого совершенно незнакомого ей человека. И еще она подумала, что с ее стороны вполне уместной реакцией на исчезновение мужа была бы паника, а вместо этого она ощущала странное спокойствие и ясность. «Наверное, я просто очень устала», — решила Бонни.
Вернувшись к ограбленной машине, Августин написал записку и сунул ее под одну из щеток ветрового стекла.
— Я написал свой номер телефона, — сообщил он Бонни Лам. — Это на тот случай, если ваш муж придет сюда ночью. Тогда он будет знать, где вас искать.
— Значит, мы едем к вам домой?
— Да.
В темноте Бонни не могла видеть выражение лица Августина.
— Тут царит сплошное сумасшествие, — промолвил он. — Эти идиоты стреляют во все, что движется.
Бонни кивнула. Она слышала звуки выстрелов, доносившиеся со всех сторон.
