В одном из разрушенных домов Бонни заметила пожилую женщину возраста своей матери, которая бродила по спальне среди обломков мебели. Женщина громко звала котенка, исчезнувшего во время урагана. Бонни предложила ей свою помощь. Котенка они не нашли, но под осколками разбитого зеркала Бонни отыскала свадебный альбом женщины. Бонни смахнула с альбома осколки стекла, он промок, но не пострадал. Она открыла первую страницу, на которой стояла дата: 11 декабря 1949 года. Увидев свой альбом, пожилая женщина вырвала его из рук Бонни. Бонни стало стыдно, и она огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что Макс не снимает эту сцену. А потом она расплакалась.
Спустя некоторое время Бонни решила серьезно поговорить с мужем и отправилась искать его. Если он откажется прекратить свои дурацкие съемки, то она потребует у него ключи от машины, которую они взяли напрокат. Похоже, этот разговор будет первым серьезным испытанием их новоиспеченной семейной жизни.
После двух часов бесплодных поисков Макса злость Бонни перешла в тревогу. История, рассказанная мальчиком со сломанным велосипедом, безусловно была смешной, но Бонни восприняла ее как еще одно доказательство безрассудной одержимости Макса. Ведь он боялся животных, даже хомяков, объясняя это полученной в детстве психической травмой, так что такое смелое преследование дикой обезьяны было явно не в его характере. Но с другой стороны, Макс любил свою чертову видеокамеру. Он неоднократно напоминал Бонни, что она стоит семьсот долларов, и заказывал он ее по почте из Гонконга. Так что она легко могла представить себе, как он мчится по улице за своими деньгами. Бонни даже не исключала, что, если потребуется, Макс будет драться с обезьяной из-за своей видеокамеры.
Ветер усилился, и Бонни тихонько выругалась. Не имело смысла стоять посередине улицы, следовало поискать укрытие. Бонни задрожала, почувствовав, как капли дождя стекают по шее, и решила вернуться в машину и там подождать Макса. Но мало того, что она точно не знала, где стоит машина, без указателей и почтовых ящиков все разрушенные улицы выглядели одинаково. Бонни Лам заблудилась.
Она увидела кружившие в небе вертолеты, услышала в отдалении вой сирен, хотя на соседних улицах не было ни полицейских, ни солдат, да и вообще никаких представителей власти, которым она могла бы заявить об исчезновении мужа. Устав от поисков, Бонни присела на край тротуара и, подняв над головой кусок фанеры, попыталась укрыться от дождя. Налетевший порыв ветра опрокинул Бонни на спину, а угол листа фанеры с силой ударил в лоб.
Несколько минут Бонни неподвижно лежала на спине, уставившись в мрачное небо, и моргала глазами, закрывая их от дождевых капель. И тут возле нее остановился мужчина с ружьем на плече.
— Разрешите помочь вам, — предложил он.
Бонни позволила ему поднять себя с мокрой травы. Она заметила, что блузка намокла, и стыдливо сложила руки на груди. Подняв лист фанеры, мужчина отнес его к бетонной стойке, соорудив там нечто вроде козырька, под которым они с Бонни и укрылись от хлесткого дождя.
Мужчине было лет тридцать: широкоплечий и загорелый, с сильными на вид руками, короткие каштановые волосы, заостренный подбородок и приветливые голубые глаза. Обут он был в туристские кроссовки «Рокпорт», что успокоило Бонни. По ее мнению, сексуальный маньяк-убийца явно не стал бы носить такие кроссовки.
— Вы здесь живете? — поинтересовалась Бонни.
Мужчина покачал головой.
— Я живу в Корал Гейблз.
— А ваше ружье заряжено?
— Да вроде того, — неопределенно ответил мужчина.
— Меня зовут Бонни.
— А меня Августин.
— А что вы тут делаете?
— Хотите верьте, хотите нет, но я ищу своих обезьян.
Бонни Лам улыбнулась.
— Какое совпадение.
Макс Лам очнулся, испытывая головную боль, которая, похоже, начала усиливаться. Он обнаружил, что раздет до нижнего белья и привязан к сосне. Высокий мужчина со стеклянным глазом, тот самый, который утащил его с улицы, словно заблудившегося ребенка, собирал мусор и бросал его в костер, горевший на поляне. Закончив свое занятие, похититель уселся в позе лотоса. На шее мужчины Макс заметил толстый черный ошейник, а в руке он держал блестящий цилиндр, напомнивший Максу пульт дистанционного управления игрушечными моделями автомобилей. Цилиндр имел короткую антенну и три цветные кнопки.
— Слишком сильный ток, слишком сильный… — пробормотал одноглазый. Голова его была покрыта дешевой пластиковой шапочкой для душа. Макс с уверенностью сказал бы, что этот человек бродяга, если бы не зубы — над зубами похитителя явно потрудился прекрасный специалист.
Похоже, похититель не замечал, что пленник наблюдает за ним. Одноглазый медленно вытянул ноги, дважды глубоко вздохнул и нажал красную кнопку на пульте дистанционного управления. И тут же его тело задергалось, как огромная кукла-марионетка. Макс в беспомощности наблюдал, как незнакомец, корчась, ползет к костру. Когда одноглазый перестал трястись, его ботинки оказались в пламени костра. Он с удивительной быстротой вскочил на нога и принялся топать ботинками по траве, пока не остыли подошвы.
Похититель положил руку на шею.
— Слава Богу, вот теперь гораздо лучше, — пробормотал он.
Макс Лам решил, что это просто кошмарный сон, и закрыл глаза, а когда уже гораздо позже снова открыл их, то увидел, что костер вновь ярко пылает. Одноглазый похититель сидел на корточках возле огня, но ошейника на нем уже не было. Он кормил печеньем «Орео» обезьяну, которая, похоже, уже начала оправляться после пережитого урагана. Макс почувствовал еще большую уверенность в том, что все происшедшее с ним — это просто кошмарный сон.
— Где моя камера? — требовательным тоном крикнул он.
Похититель поднялся и рассмеялся сквозь спутанную бороду.
— Отлично. Спрашиваешь, где твоя камера? Просто отлично.
— Отпусти меня, — жутко высокомерным тоном произнес Макс. — Ведь ты не хочешь попасть за решетку, а?
— Ха, — хмыкнул незнакомец и взял в руку блестящий черный цилиндр.
Шею Макса Лама словно охватило огнем, он задергался, задыхаясь. Язык ощутил привкус меди, в глазах замелькали искры. Макс завопил от страха.
— Специальный шоковый ошейник, — как бы между прочим пояснил похититель. — «Три-Троникс 200», три уровня воздействия, радиус действия одна миля, заряжаемые никелево-кадмиевые батарейки. Гарантия три года.
Только сейчас Макс почувствовал на горле жесткую кожу ошейника.
— Произведение искусства, — добавил незнакомец. — Ты в этом разбираешься?
— Нет, — с трудом сквозь зубы процедил Макс.
— Тогда доверься мне. Дрессировщики собак молятся на эти ошейники, потому что с их помощью можно действительно быстро выдрессировать любую собаку, даже Лабрадора. — Одноглазый помахал пультом, словно дирижерской палочкой. — Но что касается меня, то я не могу надеть эту штуку на животное. И заметь, что я не стал надевать ее даже на тебя, прежде чем не испытал на себе. Вот какой я старый добряк.
Похититель погладил обезьяну по голове. Она отскочила назад, обнажив мелкие зубы, на которых пятнышками темнели крошки печенья «Орео». Одноглазый рассмеялся.
— Уберите ее от меня! — с дрожью в голосе взмолился Макс Лам.
— Не любишь животных, да?
— Что вам от меня нужно?
Незнакомец отвернулся к костру.
— Может быть, деньги? — не унимался Макс. — Так заберите все, что у меня есть.
