— Ты пойдешь в пятницу на маскарад? — Он уловил мое настроение.
— Да, — ухмыльнулась я, — не представляю лучшего способа распрощаться с этим городом, чем пройтись по нему, переодевшись кем-нибудь другим.
— И кем ты собираешься нарядиться?
— Носком.
Он громко засмеялся:
— Энди не пойдет с тобой?
— А разве мои носки всегда ходят парой?
Он приподнял бровь, показывая, что хотел бы услышать больше.
— Он не понял, почему я перевернула его квартиру вверх дном, когда пыталась найти приглашение.
— А где оно лежит, как ты думаешь?
— Там же, где и все остальное. Вместе с моей головой. — Я устало потерла глаза.
— С ней все в порядке, Сэнди… Итак, ты идешь работать в полицию. — Он неуверенно улыбнулся.
— Вас беспокоит будущее нашей страны?
— Нет, — засмеялся он. — По крайней мере, теперь я уверен, что мы в надежных руках. Своими вопросами ты уж точно затерзаешь преступников до смерти.
— У меня прекрасный учитель. — Я заставила себя тоже усмехнуться.
Мистер Бартон пришел в пятницу на маскарад. В костюме носка, что меня очень насмешило. Вечером он отвез меня домой, и в машине мы все время молчали. После стольких лет беспрерывных разговоров ни один из нас не знал, что сказать. Возле дома он наклонился и поцеловал меня в губы — жадным и долгим поцелуем. Это было так, будто мы одновременно говорили друг другу «здравствуй» и «прощай».
— Как жаль, что мы с вами скроены по разным лекалам, Грегори. Из нас могла бы получиться хорошая пара, — грустно промолвила я.
Я ждала, что он ответит: из нас получится самая идеальная неправильная пара. Но он, наверное, согласился с моими словами, потому что сел в машину и уехал.
Чем больше у меня было партнеров, тем больше я убеждалась в том, что мы с Грегори — самая лучшая из всех возможных пар. Выходит дело, ломая голову над самыми трудными вопросами, которые ставила передо мной жизнь, я ухитрилась проглядеть самые очевидные ответы, — а они лежали у меня прямо перед носом.
Глава двенадцатая
Хелена с любопытством разглядывала меня сквозь янтарное пламя костра, а тени от огня плясали над ней и облизывали ее лицо. Остальные члены группы продолжали предаваться воспоминаниям о славном рок-н-ролльном прошлом Дерека, радуясь возможности сменить тему и не возвращаться к моему вопросу о том, где же мы все-таки находимся. Оживленный разговор возобновился, но без меня, и не только. Не без труда оторвав взгляд от усыпанной пеплом земли, я позволила ему встретиться с глазами Хелены.
Она дождалась, пока у костра установится тишина, а йотом спросила меня:
— Чем вы зарабатываете на жизнь, Сэнди?
— Ой, да, — возбужденно подхватила Джоана, согревая руки чашкой с чаем. — Расскажите нам.
Все внимание было обращено на меня, и я задумалась над вариантами ответа. Зачем врать?
— Я руковожу агентством, — начала я и остановилась.
— Каким? — спросил Бернард.
— Модельным, да? — спросила Джоана уверенным тоном. — С такими ногами, как у вас, это наверняка модельное агентство, готова спорить. — Чашку она держала совсем рядом с губами, отставив мизинец, который торчал вверх и походил на сделавшую стойку охотничью собаку.
— Джоана, она сказала, что руководит агентством, а не работает в нем. — Бернард покачал головой, и его подбородок тут же задрожал.
— На самом деле это агентство по розыску лиц, пропавших без вести.
Наступила тишина. Они пристально всматривались в мое лицо, а потом переглянулись и громко расхохотались. Все, кроме Хелены.
— Ох, Сэнди, классная шутка. — Бернард вытер уголки глаз носовым платком. — Так что же это за агентство, если серьезно?
— Актерское, — выскочила с ответом Хелена, опередив меня.
— Как ты догадалась? — спросил Бернард, слегка обиженный тем, что она о чем-то узнала раньше него. — Ты же сама первая спросила, где она работает.
— Она шепнула мне, пока вы все хохотали. — Хелена махнула рукой, как бы подводя черту.
— Актерское агентство! — Джоана смотрела на меня, широко раскрыв глаза. — Вот здорово! Мы поставили несколько отличных спектаклей в зале «Финбар», — пояснила она. — Помните? — повернулась она к друзьям. — «Юлий Цезарь», «Ромео и Джульетта»… И это только великие пьесы Шекспира. А Бернард был…
Бернард громко закашлял.
— Ох, прости, — покраснела Джоана, — Бернард — фантастический актер. Он так убедительно играл Основу в «Сне в летнюю ночь». Вы в своем агентстве, несомненно, были бы счастливы работать с ним.
И они опять принялись болтать, вспоминая разные старые истории. Хелена обошла костер и села рядом со мной.
— Должна заметить, вы преуспели в своей специальности, — фыркнула она.
— Зачем вы это сделали? — спросила я, имея в виду ее вмешательство.
— О, им нельзя этого говорить. Особенно Джоане, у которой такой тихий голосок, что она все время старается кому-нибудь что-нибудь рассказать, с единственной целью — убедиться, что ее слышат, — съязвила она, но при этом взглянула на подругу с нежностью. — Если кто-то узнает, что вы руководите агентством по розыску пропавших без вести лиц, вас замучают вопросами. Все решат, будто вы прибыли сюда, чтобы отвести нас домой.
Было не очень понятно, шутка это или вопрос. В любом случае, она не улыбнулась, а я не ответила.
— А кому тут можно что-то рассказать? — Я уставилась на молчаливый черный лес.
За два дня я не встретила ни одной живой души.
На лице Хелены по-прежнему читалось любопытство.
— Сэнди, здесь есть и другие люди, чтоб вы знали.
Мне с трудом верилось, что в этой темной и молчаливой глуши может кто-то жить. Разве что лешие.
— Вы же знаете нашу историю, правда? — Хелена продолжала говорить тихо, чтобы остальные не услышали.
Я кивнула, набрала побольше воздуха в легкие и начала:
— «Пятеро учеников числятся пропавшими без вести. Они исчезли во время школьного турпохода в Раундвуд в графстве Уиклоу. Шестнадцатилетние Дерек Каммингс, Хелена Диккенс, Маркус Флинн, Джоана Хэтчард и Бернард Линч из средней школы Святого Кевина для девочек и мальчиков в Блэкроке собирались посетить Глендалу, однако сегодня утром исчезли из своих палаток».
Глаза Хелены были полны слез и такого по-детски настойчивого любопытства и внимания, что я почувствовала себя обязанной процитировать газетную статью слово в слово, тщательно подбирая правильную интонацию. Мне хотелось передать чувства, охватившие страну в самую первую неделю, я стремилась точно выразить всю любовь и поддержку, которую демонстрировали по отношению к пятерке пропавших школьников абсолютно чужие люди. Я ощущала, что просто обязана это сделать — ради всех, кто молился за их возвращение. И считала, что Хелена должна это услышать — она это заслужила.
