крутиться – то тем лучше». В конце концов, Ники была не из тех, кто отказывался от бесплатной рекламы.
Через час к терминалу Air France уже подбегала эффектная дама в черном полотняном костюме с выглядывавшим из-под него ярко-розовым топиком и такого же цвета атласных лодочках на высоченных каблуках.
– Макс! – Продравшись сквозь толпу, бросилась к нему Ники. – Я ехала в такси и услышала о несчастье, – начала она, обнимая Макса и окутывая его терпким ароматом «Опиума». – Дорогой, мне так жаль…
– Спасибо, Ники, – ответил он, похлопывая ее по спине. – Я ценю твои добрые слова, но, как ты догадываешься, очень спешу.
– Я знаю. И не задержу тебя. – Ники оглядела прилетевших за его спиной, в любую минуту готовая увидеть Карен Ричардс. Но Макс был один. Жаль! Ники ужасно хотелось блеснуть перед соперницей.
– Я и сама спешу. Но никак не могла улететь, не высказав тебе свои соболезнования. – Внезапно почувствовав неловкость, Ники опустила руки. – Ну что ж, тогда я, пожалуй, попробую успеть на свой рейс. Держись, Макс, хорошо? – Она снова нежно коснулась губами его щеки – и в этот момент фотограф успел щелкнуть еще один кадр. «Пусть Карен Ричардс делает из этого какие угодно выводы», – злорадно подумала очень довольная собой Ники Уэлш и через несколько секунд скрылась в толпе.
А Макс, мгновенно забыв о ней, направился к лимузину, на ходу бросая репортерам что-то невнятное.
После долгой и беспокойной ночи Карен позвонила администратору и убедилась в том, что ей действительно никто не звонил. Вопреки здравому смыслу она набрала номер нью-йоркской квартиры Макса и уже через минуту разговаривала с его экономкой Эдной Джордан.
– Нет, мадам, мистера Прэгера нет дома, – ответила женщина. – В семье случилось несчастье.
– Я знаю. Я лишь хочу узнать, не звонил ли он.
– Да, звонил. И если вы оставите для него сообщение, я обязательно ему передам. Но вы не назвали своего имени…
– Нет, передавать ничего не нужно, – отказалась Карен. – Большое спасибо.
И медленно положила трубку. «Мне совершенно плевать, почему он позвонил своей экономке, а не мне, – подумала Карен. – Я даже думать об этом не собираюсь».
Несмотря на такое трезвое решение, на душе стало серо, и, пытаясь хотя бы на время не думать о Максе, она стала готовиться к интервью с Джимом Брауном из шоу «Сегодня». Без особой радости Карен выбрала ярко-синий комбинезон от Донны Каран, подчеркивавший талию с помощью широкого пурпурного пояса, пурпурные с белым босоножки на низком каблуке, крупные серьги-кольца и белую театральную сумочку.
Как обычно, на террасе «Карлтона» было много народу. В углу справа операторы и осветители устанавливали аппаратуру. В центре съемочной группы уже сидел за столиком Джим Браун.
При появлении актрисы он встал ей навстречу – высокий красивый мужчина с низким приятным голосом – и тотчас расположил Карен к себе. Через несколько секунд она уже чувствовала себя как дома, а ведущий начал непринужденный разговор – в основном о ее карьере, успехах и о том, как она пришла к ставшей уже знаменитой финальной сцене в «Сожалениях».
Едва интервью закончилось, как репортеры, с нетерпением ожидавшие этой минуты, окружили актрису, наперебой выкрикивая вопросы.
– Какова была ваша реакция, когда вы впервые услышали о смерти Луизы Прэгер?
– Вы знали о том, что Прэгеры собирались помириться?
– Чувствуете ли вы себя виновной в том, что случилось?
– Нет, разумеется, не чувствую, – ответила она, едва не задыхаясь от гнева. – С какой стати? – Карен пыталась обойти репортеров, но те не давали ей прохода.
– Как эта трагедия повлияет на ваши отношения с Максом Прэгером?
– Ведь вы больше не утверждаете, будто этих отношений не существует, мисс Ричардс?
– Вы разговаривали с мистером Прэгером?
Карен отмахнулась от журналистов, отстраняя с дороги какую-то женщину с микрофоном.
– К сожалению, пока мне больше нечего вам сказать. Возможно, позже.
Наконец избавившись на какое-то время от назойливых журналистов, Карен оказалась в своем номере. Все еще дрожа после этой ужасной атаки, она пошла в ванную и ополоснула лицо холодной водой. Затем, взяв себя в руки, Карен спустилась вниз, чтобы узнать, не было ли звонков. Ей действительно звонили: из газет, журналов с теле– и радиоканалов.
А вот от Макса – снова ничего.
Разочарованная и обиженная, Карен спросила у администратора:
– Много ли у вас газет на английском языке?
– Уже ни одной не осталось, – ответил он. – Послать вам то, что мне удастся найти?
– Да, пожалуйста.
Через несколько минут коридорный принес ей номер «Геральд трибюн», а также лондонские «Сан» и «Таймс». Все три публикации в подробностях описывали нашумевшую историю – начиная от несчастного брака Макса и трагической смерти его дочери до недавней идиллии с известной киноактрисой Карен Ричардс.
Согласно версиям газет, накануне утром дворецкий обнаружил Луизу Прэгер мертвую в бассейне. Рядом
